Некоторое время Сергей переосмысливал своё состояние и не замечал ничего и никого вокруг. Потом его сознание словно включилось, и он увидел и солнце, плывущее по синему небу, и зелёные деревья, и группы людей, весело, со смехом беседующих на флаерной стоянке, и Алексея Папирного, садящегося в флаер. Сергей махнул ему рукой – просто так, без всякой цели, потому что посчитал, что тот его не увидит. И даже успел повернуться к нему спиной. Но Алексей всё-таки увидел его и, повернувшись на порожке флаера, окликнул:
– Сергей! Давай к нам, есть свободное место.
– Спасибо! Я хочу пройтись. Хорошо дышится, – ответил Сергей, подумав, что вот, сбил с толку человека, а если бы не махнул ему, то, может быть, тот и не увидел бы его.
Сергей медленно пошёл по тротуару и вот тогда ощутил по-настоящему густой, насыщенный весенними запахами воздух. И стало ему так легко и свободно, будто не было перед этим тяжёлого совещания, а точнее, даже не самого заседания, а оглашённого распоряжения с совершенно неприемлемым заданием.
Где-то высоко в небе планировали флаеры, заходя на посадку. В кронах деревьев и кустах щебетали птицы, а в глубине души – напевали ангелы, как определил это состояние сам Сергей. Собственно, объяснение этому было банально простое: не принял он, не положил на душу то, что рассказал Брадобрей на совещании. Отодвинул в сторону, как будто этого и в помине не было. А так делать было совсем нельзя.
И тогда он споткнулся. Казалось бы, какой пустяк! Все спотыкаются неоднократно в этой жизни. И в большинстве случаев это заканчивается минутным болевым ощущением и забывается на следующий день или даже раньше. Иногда требует обращения к лекарю-диагносту и, помнится, не более трёх дней, в течение которых действует ограничение на временную разгрузку ноги после лечения. Главное, ничего не надумывать при этом. Но вот это главное правило Сергей и нарушил. Как, впрочем, нарушал всегда. Он считал это не мнительностью, а неким предупреждением стечения обстоятельств, предшествующих наступлению серьёзно опасных событий.
Он задумался и пришёл к выводу, что оснований для опасения чего-то очень страшного вполне достаточно. Машинально оглянулся по сторонам. Ничего угрожающего не увидел: всё так же пели птички, стрекотали насекомые, никаких людей вокруг не было. Люди предпочитали перемещаться на флаерах.