– А продавал зачем? – продолжала я допрос.
– Как зачем? – Петька от удивления чуть не подпрыгнул на месте. – Я не украл, я нашёл, значит, она моя. Мне такая вещь ни к чему. Вот и хотел продать. Деньги мне нужней.
– Ишь ты! Деньги ему нужней, – возмутилась Валя. – А ты не думал, что найдётся хозяин, и ты можешь получить по шее.
– Мама права, – добавила я. – Вещь очень дорогая. Если её потеряли, то, наверняка ищут. А если кого-то ограбили или, что ещё хуже, убили? За такую вещь могут запросто. Я думаю, надо отнести её в милицию, чтобы не было неприятностей.
– В полицию, – поправил меня Петька.
– Ясно, в полицию.
– Нет, только не в полицию, – нахмурилась Валя. – Вася будет недоволен. Не любит он нашу милицию.
– Полицию, – снова угрюмо поправил Петька.
– Милицию, полицию, какая разница? Всё равно Вася будет недоволен. Что делать-то, Алечка? Оставить нельзя, отнести тоже нельзя!
– Отнеси в клуб, – предложила я. – Отдай Косте, бармену, пусть поспрашивает хозяина, а может Костя знает, чья это вещь. В клуб ведь многие ходят.
– Точно! – обрадовалась Валентина. – Спасибо, Алечка. Пошли, Петька, отнесём.
Вернувшись домой, я посмотрела на часы. До концерта оставалось два часа. Самое время пойти поболтать с Никой. Она как раз должна появиться в клубе, чтобы подготовиться к выступлению. Я быстро переоделась в лёгкое коротенькое платье, подкрасила губы, прихватила сумочку в тон к платью и вышла на улицу.
Погода – прелесть! Люблю вот такие тёплые дни, когда жара уже спала, а настоящая дождливая осень ещё не наступила. Говорят, это бабье лето. Почему бабье-то? В моём представлении баба – это женщина не моложе пятидесяти. Мне ещё нет и тридцати, и бабой я себя не чувствую, а начало осени люблю. Исходя из этого, это время можно назвать девичьим летом. Хотя, так может рассуждать любой человек. Рассуждать и примерять на себя.
В таком радужно-мечтательном настроении я вошла к Нике в гримёрную. Гримёрная – это, конечно, громко сказано, просто небольшой закуток за кулисами, отгороженный от остального пространства передвижной ширмой.
Ника сидела перед зеркалом с примочками на глазах. Пытается снять отёки или плакала?
– Что случилось? – я уселась на крохотный диванчик. – Опять твой благоверный разорялся?
Благоверный, Никин гражданский муж и по совместительству художественный руководитель ансамбля Олег Тёмин, сам любил погулять на стороне, Нику же ревновал к каждому столбу. Из-за этого у них часто бывали скандалы, доходило даже до синяков. Я много раз советовала Нике бросить этого ловеласа, но она боялась остаться без работы, а может, любила. Этих влюблённых разве поймёшь! Сама я ещё не бывала в такой роли. И пока не мечтаю об этом. Мне и так неплохо. Все эти страдания… Нет, лучше без любви, но поспокойнее.