– Принято.
Через несколько минут в дверь постучали, вошел капитан Штольнин.
– Разрешите?
– Где он?
– В приемной.
– Пусть зайдет. И организуйте нам сладкого чайку. С лимоном.
– Есть.
Заяров убрал со стола планшет. В кабинет вошел Муртазин.
– Здрасте.
Он деловито осмотрелся, хотел положить рюкзак прямо на пол у двери.
– Здравствуйте, Тимур Хасанович. Пристройте свою поклажу на стуле. – Генерал улыбнулся. – И присаживайтесь. Давайте устроимся в креслах, сейчас принесут чай с лимоном. Любите чай с лимоном?
– Можно и с лимоном.
Они устроились в креслах у журнального столика. Заяров наблюдал за Муртазиным. Тот под его пристальным взглядом вел себя естественно, без зажима, но и без бравады. Усевшись удобнее, закинул ногу на ногу.
– Надеюсь, вы – не капитан? А то слишком много капитанов мне повстречалось в последнее время. В ГРУ их так много?
Как бы в подтверждение его слов в кабинет вошел капитан Штольнин с подносом. Он молча выложил на журнальный столик два стакана в старомодных подстаканниках, чайные ложки, заварочный чайник, блюдце с нарезанным лимоном, сахарницу. Штольнин унес пустой поднос и вернулся с урчащим электрическим чайником. Разлил в стаканы заварку, дополнил кипятком и снова вышел. Все это происходило в молчании. Муртазин с улыбкой следил за происходящим. Заяров открыл сахарницу.
– Хватает у нас и капитанов. Берите сахар, Тимур Хасанович, не стесняйтесь. Лимончик, вот… – Он зацепил дольку и отправил ее в стакан Муртазина. – Что касается моего звания, я не капитан, а генерал.
– Тоже неплохо, – Тимур и не думал стесняться. Отправил в рот кубик рафинада и запил глотком обжигающего чая. – Мне как к вам обращаться? Товарищ или господин генерал?
– Меня зовут Андрей Борисович, этого будет достаточно.
– Признаюсь, не могу сказать, что мне приятно – пока не определился. Надеюсь, вы, я так понимаю, сейчас объясните с какой целью меня, можно сказать, похитили ваши подчиненные и завезли в самую чащу тайги? Кстати, снегири тут зимой, случайно, не в валенках летают?
– В телогрейках. – Заяров закончил помешивать чай и, отложив ложечку, с удовольствием отхлебнул из стакана. – Так и будем веселиться, или все-таки настроитесь на серьезный разговор?
Муртазин пожал плечами.
– Одно другому не мешает, Андрей Борисович. Но, если моя манера вести себя мешает, как вам кажется, конструктивной беседе, то я так больше не буду, честно.