Свесив ноги с тюремных нар, седовласый мужчина нащупал мягкие домашние тапочки, и, опираясь ладонями на железный край постели, неспешно поднялся с тюремного матраса. Довольно крупный, даже близкий к полноте, Джавид Асатиани по кличке Осётр вот уже четверть века скитался по лагерным ссылкам, редко задерживаясь на воле дольше нескольких лет. Хотя нахождение взаперти в периметре сибирской колонии, обнесённой колючей проволокой, не мешало успешно управлять своей криминальной империей. Так что, как ни крути, мужчина являлся человеком высшего звена в преступной иерархии, впрочем, никогда не представляясь «законником». Ему сподручней была характеристика, записанная в личном деле ещё в детской комнате советской милиции – грузинский вор.
Выйдя из камеры в тюремный коридор, Джавид бросил взгляд в сторону скучавшего корпусно́го с пышным пузом, торчащим из-под камуфляжной робы. Мужчина тут же убрал мобильник за спину, вытягиваясь по струнке, будто на плацу заприметил славного дедушку-генерала. Охранять покои авторитета – лучшая должность из всех возможных, потому утратить доверие грузина не входило в планы нерадивого сотрудника. Не сказав ему ни слова, старый арестант проследовал вдоль закрытых камер к лестничному отсеку, огороженному от помещений камерного типа двумя решётчатыми дверьми. Клю́чник суетливо отворил замки, бренча массивной связкой и желая предоброго утра, а Джавид, мрачно улыбаясь, спустился по серой мраморной лестнице на этаж ниже. Потратив ещё какое-то время, пока следующий сотрудник отворит решётки, важный арестант проследовал до конца коридора к кабинету начальника колонии. В назначенный час их ожидал серьёзный разговор.
кабинет начальника ИК – 13, полковника Ю. В. Дымова, утро.
Помощник громко отрапортовал о появлении визитёра, да так мощно, как учили в школе полиции, что ненароком заставил полковника Дымова вздрогнуть от неожиданности. Утренняя чашка крепкого кофе пролилась несколькими каплями на важные документы на столе, потому раздражённый начальник принялся размазывать кофейную жижу рукавом офицерского кителя. Как только Джавид Асатиани зашёл в кабинет, Дымов сменил причинный гнев на милость.
– Ах, Джавид, заходи дорого́й, давно не виделись.
– Дела, сам понимаешь, некогда штаны просиживать.
– Ну да. – будто смутился начальник, пододвигая на край стола свежую кружку кофе. Старый грузин проигнорировал услужливый выпад, облокачиваясь на спинку кресла и вытягивая правую руку на стол, слегка касаясь подушечками пальцев лакированного дерева. Медленно проводя пятернёй по скользкой поверхности, арестант вдумчиво наблюдал за начальником колонии, ожидая, покуда полковник первым заведёт разговор. Впрочем, довольно скоро так и произошло.