– Ты ещё маленькая, глупая киска, но у тебя большое сердце, – Старый кот хрипло вздохнул. – Я уже вижу Радугу, Люся. Скоро я побегу по ней навстречу моим друзьям, братьям и сёстрам, и… навстречу твоей Маме. Там всегда тепло и сытно. Там нет злых людей и собак, там я больше не буду испытывать постоянный страх. Там мы все будем весело играть и сладко отсыпаться…
– Я тоже хочу туда, я устала от голода, мороза и страха. Я больше не хочу оставаться здесь! – пискнула Люся.
– Тебе ещё рано. Ты ещё не видела лета и его прелестей, не наслаждалась запахом трав, пением птиц, игрой бабочек, не грелась на солнышке и много чего ещё не познала… – Старый кот помолчал. – И всё-таки постарайся не упустить свой шанс.
Потом она сидела у окоченевшего тела Старого кота и тихонько плакала. Больше не с кем было коротать вечера, делиться едой, слушать рассказы о большом мире. Больше не оставалось ничего, ничего хорошего здесь. Её била дрожь, а голова сделалась тяжёлой. Утром она попыталась выйти на зов Человека, но не смогла допрыгнуть до окошечка. Не смогла и вечером. Ей оставалось только плакать, глядя снизу вверх на узкий проём подвального окна. Сидя рядом с телом Старого кота, она думала, что тот уже на Радуге, и ей очень хотелось тоже скорей очутиться там, увидеть этого мудрого старика живым и здоровым, боднуть его дурашливо… Встретить ушедших сестрёнок и братишек… И Маму. Прижаться к ней и мурлыкать счастливо, до самозабвения, вдыхая родной запах, ощущая тепло и любовь.
Вконец ослабев от голода и мороза, она прилегла на холодный бетонный пол и провалилась в тяжёлое забытье.
– Люся, Люсенька! – сквозь болезненный сон услышала она.
Человек! Мой Человек! Он дал мне имя, он погладил меня! Надо попрощаться с ним перед дорогой и, если он позволит, ткнуться ему носиком в щёку. Он всё поймет.
С трудом поднявшись на дрожащие лапы, собрав остатки сил, она подошла к окну, примерилась и взвилась вверх. Зацепившись за бетонный подоконник коготочками, она отчаянно скребла по обледенелой, кирпичной стене задними лапками, пока, наконец, не взобралась на него. Выйти наружу сил уже не оставалось. Сквозь пелену, застилавшую всё впереди, она искала взглядом Человека и не находила его. Пелена становилась гуще и гуще, вот уже поглотила всё… Как хочется ещё раз ощутить его руку на спинке, услышать неразборчивые слова, означающие ласку, но…