Но миссис Ли не слышала ее, она лишилась чувств. Нечаянная радость, жгучий стыд и внезапный прилив любви к малышке – всего сразу ей было не вынести. Сьюзен понадобилось время, чтобы вернуть ее к жизни. И бедная женщина, дрожа всем телом, слабея от нетерпения, принялась перебирать детские платьица. Среди тряпья обнаружился клочок бумаги (первоначально приколотый к свертку булавкой), о котором забыла упомянуть Сьюзен; на нем круглым твердым почерком было выведено: «Назовите ее Анна. Она не плаксивая и сообразительная. Благослови вас Господь, простите меня!»
Записка не давала никаких ключей; единственным связующим звеном могло служить лишь имя, Анна, впрочем весьма распространенное. Однако миссис Ли вмиг узнала материю на детском платьице – оно было перешито из платья, которое они с дочкой купили в Рочдейле. Она поднялась с кресла и простерла руки над склоненной головой Сьюзен, благословляя ее:
– Да хранит вас Господь, да смилостивится он над вами в час нужды, как вы смилостивились над бедной крошкой!
Она взяла девочку на руки, сменила страдальческое выражение лица на ласковую улыбку и горячо расцеловала ее, приговаривая: «Нэнни, Нэнни, кровиночка моя!» Малышка успокоилась, заглянула ей в лицо и разулыбалась в ответ.
– У нее дочкины глаза, – сказала миссис Ли.
– Я ведь толком ее и не видела. Но если вы узнали платье, должно быть, ребенок ее. Вот только где она сама?
– Бог весть, – вздохнула миссис Ли. – Не верю я, что она умерла. Не верю, и все тут.
– Нет-нет, она не умерла! Время от времени кто-то подбрасывает нам под дверь бумажный пакетик с деньгами, обычно там пара монет по полкроны, а однажды оказался целый соверен. Всего Нэнниных денег у меня собралось семь фунтов тридцать шиллингов. Я к ним не прикасаюсь и часто думаю, что для несчастной матери нет большего блаженства, чем приносить эти монеты. Отец хотел заявить в полицию, чтобы ее выследили, но я ему запретила, побоялась, что она заметит слежку и больше не придет. Мне казалось, наш священный долг – оставить ей эту возможность. Нет, на такое я пойти не могла!
– Ох, только бы нам ее найти! Прижала бы ее к груди и с нею вместе уснула навеки.
– Полно, не убивайтесь так! – ласково сказала Сьюзен. – В жизни всякое случается, может быть, она еще выйдет на прямую дорогу, вспомните Марию Магдалину.