«Смотрите!, – вдруг раздался сзади них голос Наума, – это же Моня Маркус, фотограф с Аркадии!. Мы с ним в одном дворе жили раньше. Вот паразит! Он мне фотографии должен, еще с осени, на паспорт делал, деньги взял, а фотографии принес не мои. Спрашивает- кофта твоя? Я ему говорю- вроде бы моя, а лицо –чужое!. А он- бери, а то у меня уже двое её просили…. Месяца через три -поехал к нему, его уже нет. Исчез куда-то. Слух прошел, что он летом какую-то девицу сфотографировал на пляже, а кто-то негатив у него стащил. И появились на Аркадии фотомонтажи- лицо той молодой девицы, а тело – другое, и в разных позах…. А та девица оказалась дочкой нашего полицмейстера, ну и пошло-поехало! Моня –ни сном, ни духом, а все претензии – к нему, ну и пришлось ему- скрываться. И видишь -где объявился!». «Моня! – крикнул Наум, заметив, что тот трется возле турок –продавцов, по ту сторону пристани, но, видимо, встреча с земляком, не входила в текущие планы Мони, он быстро юркнул в толпу и больше на пристани -не появился.
Постояв еще немного на палубе, друзья отправились по своим местам- Семен со Степаном, -в свою «каюту», Наум- к трюмному трапу. Скоро будем трогаться в путь.
До обеда, к пароходу подошли последние лодки с паломниками, которые по разным причинам, не могли быстро передвигаться. После обеда, пароход отправил в небо длинный предупреждающий и отдельно-благодарный ! гудок и тронулся в путь.
Вышли из объятий поразительного и противоречивого огромного города, и сразу попали в самое маленькое море в мире, Мраморное. Скорее всего, его название имело под собой основание, именно в этих краях, с давних времен добывали лучший мраморный камень. Не зря многие храмы и мечети, общественные и жилые дома богатых владельцев, в том же Константинополе, отделаны этим благородным камнем.
Пароход вошел в это море как-то незаметно, но, уже через каких-нибудь два-три часа, берега его , причем с обеих сторон, почти скрылись за горизонтом. Море было спокойным, пароход, выйдя из забитого мелкими суденышками пролива, на чистую воду, значительно увеличил скорость и шел посредине моря на юго-запад, к другому проливу, ведущему уже к следующему по пути морю –Эгейскому. Два этих пролива –Босфор и Дарданеллы, заботливая Природа, пробила в горах в давние времена, можно считать для того, чтобы заполнить водой Атлантического океана черноморскую чашу, ну или, наоборот, – дать возможность выхода из внутреннего Черного моря, – в тот же Океан. Не суть важно –что это было на самом деле, но проход судам из Черного моря в Средиземное стал возможен.