Стоящая позади меня Глория ястребом смотрела на служанку Розу, казалось, герцогская шпионка пронзит её взглядом насмерть. Но что же случилось, что повлекло такую реакцию?
– Глория, я возмущена не менее тебя, но это не повод так кричать. Здесь свои законы, смирись.
– Мисс, разрешите кое-что спросить у этой невежды?
Вообще ничего не понимаю… Чего это она невежда?
Молча кивнула, и Глория уставилась на Розу, что теперь позеленела.
– Ты знаешь: кто стоит перед тобой?
Указала она слишком почтительно рукой в мою сторону. Я даже подобралась как-то.
– Великая Сэра имя которой Диана Эрскин из Акроса.
– Как ты смеешь звать нашу госпожу столь низким и недостойным статусом, как «Сэра»?!
“– Эм… Девчат, мы что-то упускаем?”.
Все внутренние я взглянули на сообразительную Таню.
“– Сэра – обычное обращение к женщине. Не понимаю, чего Глория взбесилась?”.
– Но… Мне сказали, что статус… акросийской леди – Сэра, ведь она дочь не королевского происхождения.
Шпионка, сузив глаза сократила расстояние между ними, а я наконец-то поняла причину такого резкого выпада.
В этой стране правильное обращение, неотъемлемая и важнейшая переменная, определяющая статус, как и отношение других в гареме.
Пусть Диана дальняя родственница Пенелопы, что всегда игнорировалось, однако, её мать – Элеонора и отец Пенелопы – Луи, единокровные брат и сестра, а значит Диана и принцесса двоюродные сестры. Или как принято ещё говорить – кузины. Но взять в рассмотрение, что единокровные, не значит стопроцентно родные, допустим – троюродные, а не двоюродные.
– Перед тобой стоит Жэде, но никак не Сэра!
Ещё немного и девушка потеряет сознание, но я не решилась встать на защиту ей. Покажу хоть намек на слабость, меня попросту растерзают в гареме, ведь ферзенка наверняка разболтает обо всем, что тут происходило, другим из гарема.
К моему удивлению, Роза упала на колени и приподняв руки над головой, формируя несомкнутую крышу домика, принялась молить о пощаде.
Неужели решила, что я её казню?
– Пощадите меня леди Диана, я не знала, что вы носите статус Жэде. Об этом никто не знает. Пощадите меня, умоляю! – молила она, не поднимая глаз. – Я буду верно вам служить, обещаю! Прошу простите меня госпожа.
Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.