Тяжелые размеренные шаги заглушили всё вокруг.
Каждый в этом зале знал, кому принадлежит этот шаг, потому и не решался поднять головы.
– Расслабьтесь наконец.
Голос императора разнесся вокруг и только после этого люди начинали поднимать свои головы.
Пожилой мужчина источал ауру силы и мудрости.
Он неспеша поднялся по нескольким ступеням, ведущими к его трону, и сел на диванчик, аккуратно расправив края кафтана.
На вид простые одеяния черного цвета ничем не выделялись, но в свете цветных бликов витражей, складывалось впечатление, что кафтан усыпан черными ониксами. Но это была лишь скромная для его статуса бисерная вышивка.
Голову старца украшал традиционный ферзенский головной убор. Обозначая исключительный статус мужчины, он был усыпан цветными самородками, а на груди сверкала брошь-герб страны. В руке император неспеша пересчитывал четки из разноцветных бусин.
– Да здравствует Повелитель!
В унисон разносились голоса представших перед его взором людей.
Каждый с большим или малым трепетом радовался императору и выказывал не менее трепетное почтение, но тот отчего-то выглядел недовольным.
– Садитесь. Карлос, подойди ко мне.
Стоило наследнику империи приблизится к мужчине, как внушительный старик принялся ворчать.
– Ничего интересного не вижу, поэтому собираюсь уйти немедленно.
Недовольный, тяжелый взгляд императора пронзал насквозь, но Карлос лишь улыбнулся ему и ответил:
– Позволите ли вы, Повелитель, своим подданным насладиться вашим присутствием хотя бы ничтожных полчаса?
Морщинистое лицо старика посуровело, но после тот хитро сузив веки, кивнул.
Как бы сильно он не ворчал и не жаловал большое скопление людей, прожигающих драгоценное время и ничтожные богатства на развлечения, он любил свою страну. Он служил своей стране все эти годы. Он защищал её ценою жизней своих сыновей и своей собственной. И ему было несложно взбудоражить представление и восприятие его самого, своими поданными. Он думал: «Пусть собственными глазами увидят, что я полон сил и столь же свиреп как был двадцать лет назад!».
Началась часть с приветствиями.
Приближенные к императору военачальники и чиновники выказали почтение первыми. Когда подошла очередь родни, женщины гарема поочередно подходили к мужчине и целовали его в тыльную сторону руки. Он ничего не говорил, а просто наблюдал. Лишь самых близких одаривал теплым взглядом, а кого-то даже парой слов.