– Прости? – опустив телефон, он потер им о куртку. – Что-то связь здесь плохая… помехи какие-то…
Подойдя к стене «склада», он встал возле двери и придвинул лицо к автомату для распознавания лиц.
– Если слышишь – через полчаса начинаю тестирование, – на губах у Захара танцевала усмешка. – Так что сам, брат, решай! Если хочешь, давай подъезжай – подстрахуешь!..
6
День Х. Вашингтон
– …Где свет?!..
– Что случилось?!..
– О, господи, я ослеп!..
– Помогите!!!
Крики ужаса раздавались вокруг Президента, сливаясь в единое целое и нечто настолько пугающее, что он вдруг почувствовал себя абсолютно беспомощным. Темнота возле Белого дома была абсолютной – он всё еще почему-то не мог разглядеть ничего, только громкие вопли звучали повсюду, заставляя сжимать кулаки и бояться того, что сейчас в этом мраке…
– Господин Президент?! – неожиданный выкрик прозвучал где-то рядом.
– Я здесь! – он попробовал взять себя в руки.
– Это Джонсон, сэр!
– Господи!
– Вы в порядке?
– Я словно ослеп! – прокричал Президент.
– У меня – то же самое!
– Что случилось?!
– Не знаю! – голос Джонсона становился всё ближе. – Но с этим пока разбираться не время! Нам нужно вернуться назад, в Белом доме сейчас безопаснее! Протяните мне руки!
Разведя руки в стороны, Президент одновременно сжался.
– Мистер Руни?! – позвали поблизости.
– Тут я! – нервно выкрикнул Госсекретарь.
– Оставайтесь на месте!
Внезапно напрягшийся Президент ощутил, как его ухватили за руку.
– Господин Президент, это Вы?
– Да!
– Идемте! Держите меня за плечо!
Ухватившись за Джонсона, Президент неуверенно двинулся в темноте, ощущая, как громко колотится сердце…
На протяжении следующей половины минуту он шел абсолютно на ощупь, стараясь не отпускать спецагента, иногда спотыкаясь на жестких ступенях крыльца, задевая рукой стену здания и испуганно отмечая, как перекрикиваются где-то поблизости подчиненные Джонсона. Пару раз он едва не упал, а один раз рука его сорвалась с плеча спецагента, но последний практически сразу нащупал его в темноте и опять потащил за собою…
Наконец, полминуты спустя, «растянувшейся» для него в четверть часа, Президент осознал, что они в холле здания. На последнюю мысль его натолкнуло внезапное изменение в звуках: гортанные голоса спецагентов, звучавшие и до этого как-то странно растянуто, обрели необычное «эхо», отдаленные выкрики за оградой слегка приглушились, зато где-то сбоку усилились женские вопли.