Отец Константин на этом месте радостно улыбался. Детей пока не было, но на Михайлов день они с матушкой уже ожидали прибавления. Больше года прошло с их свадьбы и ребёночка они ждали оба уже с большим нетерпением.
Диакон очнулся от своих мыслей и понял, что очень замёрз, стоя босыми ногами на полу, возле часов. Он зевнул, размашисто перекрестился и отправился собираться на службу.
Остатки сна ещё не совсем исчезли из памяти и несмотря на его скептическое отношение всё-таки тревожили его.
Утро было туманным и сырым. Небо в клочьях свинцовых туч обещало вязкий хмурый день. Отчаянно зевая, отец Константин дошёл по пустынному двору до запертого храма и достал из кармана рясы большую связку ключей. Он любил приходить первым и приготавливать храм к службе. Сегодня же в утреннем непогожем полумраке диакон вдруг неожиданно увидел чью-то темную фигуру возле самого входа.
– Кто такой? – громким басом пророкотал отец Константин.
– Ах, это ты, Фома! Ну, здравствуй! А что так рано?
Фома молчал, но по его понурому виду было понятно, что он сильно чем-то расстроен.
– Фома, заходи скорее в храм, не будем мерзнуть на улице, – торопливо произнёс диакон и гремя ключами наконец-то открыл массивную дубовую дверь.
– Говори же скорее, что случилось? Что с тобой? – сказал отец Константин, когда они зашли в прохладный уютный полумрак храма. Продолжительное молчание Фомы уже сильно взволновало его и кошмарный сон опять начал упорно лезть в голову.
Фома несколько раз продолжительно и тяжело вздохнул.
– Отец диакон, я хочу стать монахом, – почти прошептал он.
– Вот напугал, – облегчённо выдохнул отец Константин, – а то молчишь всё, уж непонятно, что и думать. Это хорошая и благочестивая стезя, но надобно быть полностью в этом уверенным. Нельзя принимать необдуманных и поспешных решений. Это же на всю жизнь.
– Я знаю, что это на всю жизнь, я давно об этом думаю и очень хочу, но… – Фома на этих словах совсем опустил голову.
Диакон молча и спокойно поставил тонкую восковую свечу на ближайший подсвечник и стал поправлять фитиль у лампады. Теперь, когда самые беспокойные его ожидания, к счастью, не оправдались, он мог терпеливо ждать пока Фома найдёт в себе силы рассказать всё до конца. От мирно горящей свечи сильно запахло мёдом, теплый золотистый свет лампады скользнул мягким полукругом по огненному острому мечу на иконе архангела Михаила.