Один из стариков разинул пасть, и в его рот, полный острых зубов, хлынула вода с остатками хлебных крошек. Его глаза, подернутые мутной серой пленкой, неподвижно смотрели перед собой. Старший детектив с ужасом узнала в мутанте Григора Гольяна. Булькающий звук нарушил гнетущую тишину. Марван поморщилась и, не в силах больше наблюдать, двинулась дальше, пытаясь не оглядываться на это место, полное горечи.
Мысленно женщина благодарила наставника Карпуна за то, что он выбрал самую осуждаемую во всех четырех округах смерть, лишь бы не гнить в этой Заводи, утрачивая свою личность.
За круглым большим столом собрались пятеро мужчин. Один из них сидел в центре, другие стояли, склонив к нему головы. Даже в тусклом пламени свечей можно было различить дорогие, безупречно скроенные костюмы. Воротники их рубашек были настолько белоснежными, что сияли в полумраке комнаты. От этого казалось, что маленькое помещение заполнили бестелесные призраки, накинувшие на себя одежду, ибо лица присутствующих оставались в тени. На поверхности стола была разложена карта местности. На ней значился город Пучина и четыре его округа: Сельдяного Кита, Белой Кости, Прибрежных Свай и Тайных Озер. Узловатый палец мужчины, который, судя по всему, являлся здесь главным, скользил по улицам города и остановился в центре карты. Название, оказавшееся под прицелом, гласило: Исток-город.
– Крупная рыба требует жирной приманки, – послышался из тени голос одного из подчиненных.
Человек, сидящий на стуле, едва повернул к нему голову:
– Понимаешь, чем мы рискуем? – Тон не предполагал ответа, поэтому никто не посмел проронить ни слова. Но, помолчав, главарь продолжил: – Хотя, признаться, ты верно прочел ход моих мыслей.
Входная дверь отворилась, впуская в комнату сквозняк. На улице было темно, и свет, излучаемый уличными фонарями, лишь коснулся порога. Громила, держа за шиворот паренька с бледным лицом, вошел в помещение и произнес:
– Господин, этот мальчишка утверждает, что принес то, что вы хотели заполучить. Он безоружен.
Сидящий мужчина молча наблюдал, как пленник извивается в руках головореза.
– Пусти его, Аппель, – скомандовал он. – И останься здесь.
Громила отпустил бледнолицего, и тот испуганно заозирался по сторонам, явно не предполагая увидеть темную пыльную комнату, не соответствующую статусу находящихся в ней людей.