Хек вошел без стука, настежь распахнув дверь кабинета:
– Раз сегодняшнее утро испорчено, рабочий день заканчивается, а вечер, если ничего не предпринять, будет проведен в море женских слез обиды на жизнь…
Марван цокнула языком и, прикрыв глаза, спросила:
– У господина Мерлузы есть предложения?
Из-за спины Хека выскользнула улыбающаяся Рита:
– Мы предлагаем провести остаток дня в «Ленточном черве»! Совместим частное патрулирование с прогулкой, если тебе станет от этого легче, – не давая Марван вставить слово, тараторила секретарь. – Вероятно, это последний день, когда мы сможем думать о чем-то, кроме работы, Марв!
Старший детектив покачала головой:
– Я пойду домой и лягу спать.
Секретарша приподняла бровь и снисходительно улыбнулась.
Компания из трех человек нога в ногу шагала по бульвару, по-солдатски выстроившись в линию. Кофейни и продуктовые лавочки, протянувшиеся вдоль улицы, не желая терять прибыли в погожий день, выставили под козырьки столы и стулья, заманивая посетителей напитками и закусками.
– Крабы и креветки! Жмых и сигаретки! – кричали зазывалы. Уличные музыканты играли на инструментах и пели забавные песенки, развлекая публику:
Как-то дед пришел к гадалке на сеанс покаяться,
Заявил вдруг, что ему старые не нравятся!
Помоложе б, посвежей,
Без усов и рыбьих вшей.
Выгнала его в обиде усатая провидица,
Потому что без усов ей судьба не видится!
Люди столпились возле исполнителей, смеясь и хлопая в ладоши.
Хек подкинул монетку, бросил ее одному из артистов, и тот, подпрыгнув, поймал ее в воздухе. Подмигнул и слегка поклонился, не переставая напевать. Рита подставила лицо уходящим солнечным лучам и взяла Марван под руку.
– Как хорошо, не правда ли? – обратилась девушка к старшему детективу. Женщина вынуждена была признать, что этот вечер им всем был крайне необходим.
– Правда, – просто ответила Марван.
Троица остановилась возле витрины, с любопытством разглядывая ее содержимое. За стеклом на прилавках, обитых черным бархатом, на маленьких воздушных подушечках лежали разнообразные модели фотоаппаратов. Под каждым из них красовалась табличка и историческое фото.
– «Негативы от Авраама», – вслух прочитал Хек. Десять минут спустя у каждого в руках было по снимку. На всех господин Мерлуза не сводил глаз с Риты Наваги, а Марван Катран запечатлелась со страдающей улыбкой на лице.