- Макс, прости… Я правда, не пойму, что со мной.
Алиса закрыла лицо руками и уселась на краешек постели, и Максу стоило огромных усилий остаться на месте, просто засунув руки в карманы спортивных штанов, будто в попытке удержаться от того, о чём он впоследствии горько пожалел бы.
- Зато я понимаю. Да и ты сама это уже озвучила. Помешательство. И с ним я ничего не могу, да и не хочу делать. И если у тебя возникают такие ассоциации, то ответ на вопрос: «Стоит ли нам и дальше быть вместе?», очевиден.
Она отняла руки от лица и посмотрела на него. Глазами, в которых стояли непролитые слёзы. Раньше Макс готов был покалечить любого, кто стал бы причиной этих слёз. Сейчас же понимал, что больше вмешиваться в это у него нет прав. Словно это было чужой территорией, на которую он и так ступил, хотя не должен был этого делать.
- Макс, прости меня.
- Не за что прощать. Всё окей.
Он подмигнул ей, растянул губы в болезненно-кривой улыбке, и вышел. Рассчитывал на то, что вакуум, который окружил его, когда он оказался наедине с Алисой в её номере, исчезнет, стоит только ему оказаться за дверью. Но жестоко ошибся. С каждым шагом тот становился ещё более удушливым и едким, как дым, заползший в лёгкие и выжегший их начисто. Алиса не побежала за ним. Не предприняла попытки поговорить, солгать ему, что теперь всё будет по-другому, что она попробует забыть Марка и помешательство на нём в том числе. Она вообще не сделала ни единого шага за ним и к нему.
Да он, наверное, этого и не хотел.