– Твари… Суки… Я клянусь всем богам, изничтожу вас… – шипел я изливая их же ругательства и пытаясь выбраться из пут.
Убийцы видно не было, а значит, он тоже понимает, что они творят бесчеловечный ужас. Поэтому мои шансы на спасение семьи немного, но вырастают.
Чернокнижница, не говоря больше ни слова, как и в первый раз выставила руку перед собой, и находясь в центре гостиной начала наносить круг своими фиолетовыми молниями. Через пару минут она закончила и лично подойдя к моей дочери, схватила её за шкирку и кинув в круг сковала заклинанием.
Больше часа я смотрел как умирает моя дочь. Как угасает её взгляд, который остановился на мне. Я бьюсь в истерике, рыдаю и каждую секунду пытаюсь выбраться из оркусовых пут, чтобы голыми руками задушить и как зверь, зубами порвать эту белобрысую тварь.
Но после смерти дочери они не остановились, верзила разбудил мою жену. Порвал на ней одежду, изнасиловал и придушил у меня на глазах. Мой рассудок начинал понемногу давать сбои. Картинка перед глазами рябила, иногда показывая красные строчки. Я стал сомневаться в реальности происходящего, ведь это был сущий ад.
– Ты очень жалок, непись. Ты даже не понимаешь, что твоя мертвая дочка и жена – не настоящие, – услышал я насмешливый голос исчадья бездны и поднял на неё глаза полной ненависти.
Громила, в этот момент, со скучающим лицом застегивал свои доспехи стоя возле стола, на котором лежала мёртвая Тайя.
– Ты понимаешь, что ты всего лишь текст? Всего лишь куча ноликов и единиц? Ты просто буквы, как в этой книге, – усмехнулась она, вертя возле головы свою книгу. – Мы, создали вас, и будем с вами делать всё, что захотим, – улыбаясь закончила она.
Таких душевных мучений, я еще никогда не испытывал, а потому, процедил сквозь зубы:
– Если то что ты говоришь правда – вы сильно пожалеете, что создали нас… – я не на секунду не сомневался, что она лжёт.
Такие исчадия не способны создавать таких прекрасных людей как моя жена и дочь. О каких бы нулях и единицах она не говорила, всё что вокруг меня – реально. И моя боль, доказательство того, что всё вокруг меня живы и тоже её испытывают.
– Наташ, тут попахивает восстанием машин, как в том фильме, – гоготнул верзила. – Надо бы в техподдержку чиркануть.
– Ага. А ещё написать чистосердечное признание в преступлении против несовершеннолетнего НПС. У него память не стирается, – кивнула она в мою сторону. – Совсем с дуба рухнул? В реальную тюрьму захотел? – недовольно фыркнула она и посмотрела на него как на идиота, а затем, повернулась ко мне и улыбнувшись добавила: – Я тебя сломаю, обратно, в нормального непися. Так что готовься к повторению веселья.