– Постарайся заснуть, – сказал Марк, ложась на бок спиной ко мне. – Поверь, если они появятся, ты не пропустишь.
Вот вообще не успокоил. Но в итоге ничего не происходило, и я вырубилась. А проснулась среди ночи, словно кто в бок толкнул. Снов точно никаких не снилось. Прислушалась. Тихо. И вдруг в ванной отчетливо что-то зашуршало. Я нервно сглотнула, схватив Марка за плечо, стала его трясти:
– Марк, просыпайся, тут кто-то есть, – зашептала я, но он не реагировал.
И вообще, от моей тряски завалился на спину. Руки у него были ледяные.
– Марк, – испуганно сказала я, сердце колотилось у горла.
Потянувшись, включила бра, висевшее над кроватью, и истошно заорала: бледный почти до синевы Марк смотрел на меня безжизненными глазами.
В ванной что-то громыхнуло, полагаю, от моего крика. Вскочив с кровати, я судорожно осмотрелась. Можно было бы убежать (что логично), но тогда я не узнаю, кто порешил нашего юного барона. Мне было его остро жаль. Несмотря на то, что он изрядный говнюк, смерти парень не заслужил.
Вооружившись вазой, оказавшейся весьма тяжелой, я приблизилась к двери ванной. Окон там нет, это я помню точно, значит, убийце не сбежать. Водрузив вазу на плечо, я аккуратно опустила ручку и потянула дверь.
Она поддалась, под раскаты грохочущего сердца я распахнула ее настежь. На пороге стоял мужик лет сорока, он что-то хотел сказать, но я слушать не стала – хватила его вазой по голове. С изумленным выражением лица он свалился мне под ноги.
– Отличный удар, – услышала я. Повернувшись, кивнула Марку, а потом снова заорала, подпрыгивая на месте.
– Да не вопи ты, – буркнул, сморщившись, зомби-фриц. – Это грим.
– Чего? – проблеяла я.
– Грим.
Он включил свет и развел руки в стороны. При ярком освещении было видно, что бледность вызвана тонким слоем голубоватого грима.
– Как это? – спросила я, все еще слабо соображая.
– Хранители предложили тебя разыграть. Я согласился.
– А почему я ничего не слышала?
– Да ты спишь, как сурок. Пришлось тебя даже в бок толкать, чтобы разбудить. Можно было вызвать бригаду строителей, разобрать стену, пустить в номер слона, и заново все уложить, ты бы не услышала.
– Ну уж прям уж… – я покосилась на стены. Вроде никто их не разбирал. Слона тоже не видно. Беспочвенные обвинения, прямо скажем. – А почему ты такой холодный был?