Арина поддается моему почти незаметному давлению – я тяну ее к себе, но так медленно, что кажется – это ее собственное решение поставить и второе колено на кровать. Ведь так удобнее.
Она качает головой с весьма огорченным видом.
Нет, ну так не бывает – она настолько идеально сексуальна, что ей не могли попадаться одни криворукие безъязыкие импотенты без фантазии.
Я чуть-чуть ближе подбираюсь к ней, кладу ладони на спину и нажимаю, приглашая расслабиться, опуститься на покрывало, может быть, даже обнять меня.
Она в ответ упирается ладонями мне в плечи и продолжает упорно стоять на коленях, рождая ворох самых непристойных фантазий, которые я обязательно воплощу…
Чуть позже.
Когда эта властная женщина вспомнит, что должна приказать мне ублажать ее.
– Твой первый? – поднимаю бровь. Неужели даже в юности это сокровище не соблазнил хоть кто-нибудь, понимающий, что нужно женщинам?
Арина морщит носик.
Не угадал.
– Мой первый – аспирант в моем институте.
– Почти препод. Это же фетиш почти всех девочек.
– Почти, но не совсем, – отмахивается она. – Он за мной красиво ухаживал, а мне было уже двадцать. Все остальные девчонки давно занимались сексом, я подумала, что и мне пора. Он казался таким надежным…
– Дай угадаю – оказался скучным?
Она только вздыхает.
– И тот, что слово «оргазм» произносил шепотом, конечно, оргазм не умел доставлять? – на всякий случай уточняю я.
– Ты запомнил! – удивляется она, и я отвоевываю еще немного близости. Арина уже почти лежит на мне, хотя все еще держится за мои плечи. – Не умел, ты прав…
– А дальше?
Она задумывается, ее взгляд блуждает где-то под потолком, пока мои ладони сползают ей по крутому склону ей на бедра.
Ее молчание затягивается, и я осторожно касаюсь кончиками пальцев ее живота, веду ими по гладкой и мягкой коже, напряженно всматриваясь в ее лицо, чтобы вовремя сманеврировать.
– На самом деле был один… – говорит она с таким грустным вздохом, что мне становится почти совестно, что я под шумок исполняю свои извращенные желания. Но очень уж меня манит ее животик, просто сил никаких нет.
– Да?.. – подбадриваю я.
Арина вдруг замечает, в какой позе оказалась, но вместо того, чтобы возмутиться – падает на покрывало, вытягивает руки наверх и задумчиво сплетает свои длинные пальцы.
– От его прикосновений мне хотелось плакать, – говорит она очень тихо, но я слышу в ее голосе преддверие слез. – Он обводил языком мое ухо, и я превращалась в сладкую лужицу. Его прикосновения заводили меня моментально.