– Нет, мой друг, 10 лет назад я был младшим сотрудником под Вашим началом и мне уже тогда казалось, что ничего не получится.
Старик отвернулся от своего собеседника и безразлично проговорил:
– Когда будете уходить, поставьте, пожалуйста, чайник на конфорку, Алёнушка сегодня так и не пришла, а ведь она всегда этим занимается. Кстати, не знаете где это её носит? Не захворала ли случайно?
– Алена Васильевна просила передать, что зайдет навестить Вас после работы.
– Какой еще работы? – удивление перемешалось с обидой и стали комом в горле Василия Михайловича, из-за чего его голос стал совсем хриплым. – Вы её ни с кем не путаете?
– Встаньте, пожалуйста, на наше место: мы не можем ей больше платить, как Вашему лаборанту.
– И Вы её заставили перевестись?
– Нет, Василий Михайлович, – голос Зураби Отаривича превратился практически в шёпот, а костяшки пальцев побелели, сжимая ручку чайника, – она попросила перевести её к агрономам – хочет быть полезной обществу.
Мужчина, которому было ужасно неприятно сообщать старику, что его практически предала собственная внучка, быстро выскочил в коридор и отправился в общую кухню на этаже, чтобы набрать воды в чайник. Когда он вернулся, Василий Михайлович, осунувшись, опять уставился в монитор, на этот раз полностью игнорируя происходящее вокруг.
Дверь захлопнулась, гость ушёл. Из горла старика, сжимаемого стальными тисками обиды, непроизвольно вырвался тихий стон и сдавленное рыдание, которое причиняло ему реальную боль: он как будто проглотил раскалённый уголёк, который никак не хочет проваливаться. Ему всегда казалось, что именно внучка – это тот человек, который любит его и верит в то, что он делает, как никто другой.
– Я, – не без труда проговорил Василий Михайлович, – докажу вам, что вы все не правы, я спасу ваши глупые, никчёмные мозги ради будущего человечества.
К аппарату портативного экранирования с помощью старых учебников, книг и различных подручных материалов старик приставил металлический прямоугольник размером 100×50 см, подключил к нему провода и нажал на клавиатуре кнопку “Enter”. Отображенная на мониторе шкала интенсивности света начала расти, из периметра прямоугольника на защитный экран опустились тысячи лазеров.
Со всей силы, еще оставшейся в старческих руках, резиновой мяч полетел прямо в зону теоретического открытия двери; на долю секунды старику показалось, что экран деформировался, но в итоге мяч отлетел назад, как и тысячи раз до этого.