Настя свела бы с ума любого повара, пригласи её кто-нибудь в качестве дегустатора на кулинарное шоу.
Она зашарила ладонью по столу. Я догадался, что она ищет кофе, и тогда подсунул ей чашку прямо под руку. Чтобы она не обожглась, я разбавил кофе холодной водой. Настя чуть ли не залпом выпила его, посмотрела на меня, мазнула взглядом по моей опустевшей тарелке, с которой я подмел всё, вплоть до последней рисинки.
– У тебя хороший аппетит.
– Твои родители отлично готовят.
– Я им это обязательно передам, а то они вечно злятся на меня, когда спрашивают, понравилось мне то, что они привезли, или нет. Я ж толком и сказать им ничего не могу. Говорю, что понравилось. Это правда, но не полная. А теперь смогу экспериментировать на тебе. И как я об этом раньше не подумала?
– Я согласен.
– Ладно, пошли в комнату.
Съёмная квартира Насти похожа на убежище старьёвщика, который лазает по помойкам и ищет там исключительно компьютеры или, узнав о том, что какой-то офис обзавелся новой аппаратурой, ждет у дверей – когда же сотрудники начнут избавляться от своей старой техники и выносить её на улицу.
У неё есть «Apple» в деревянном корпусе, моноблочный Макинтош, «Электроника» с выгнутым черным экраном, на котором можно было уже играть в двухмерные игры, и множество другого железа, сложенного в углу комнаты друг на дружку. Настя всё грозится устроить праздник луддитов, вытащить на улицу это железо, сложить его горкой и размолотить кувалдой, а потом выложить съемки погрома в Инстаграм, но я говорю ей, что таким роликом особо никого не привлечешь, и только этим спасаю от разгрома её коллекцию.
В коллекции есть даже электронная печатная машинка, якобы принадлежавшая когда-то одному из писателей, книжки которого Настя очень любила читать в детстве. Он никак не мог привыкнуть к компьютерам и до конца дней своих отстукивал романы и рассказы исключительно на этой машинке. Настя порой проводит пальчиками по её клавишам, замирает и закрывает глаза, будто подпитывается от неё энергией, хотя она не включает её в розетку, и машинка, по сути, мертва. Настя ценит её выше всего в своей коллекции. Я не знаю, где она её раздобыла. Ну право, не взломала же она квартиру писателя, узнав о том, что тот умер и машинка ему больше не понадобится. Может, она думала, что дело-то как раз в этой машинке, что она волшебная, и любой, кто ею владеет, сможет хорошо писать.