– Что, – спрашиваю, – бичи? На промысел топаете?
– Какой теперь, к шутам, промысел? – пучеглазый орёт. – Не ловится в этот год рыбёшка. Научилась мимо сетки ходить.
– А ты почему знаешь?
– Осподи! Сами ж неделю, как с моря.
А море он в позапрошлом году видел. В кино. Потому что у нас не море, а залив. Узкий, его между сопками и не видно. А неделю назад я сам вернулся из-под селёдки, и этот же Вовчик меня на этом самом причале встретил.
Смутился Вовчик.
– Ну где ж неделя, Аскольд? Больше месяца.
– Да где ж месяц?
– А где же неделя?
Уйти бы мне от греха подальше, но, сами понимаете, интересно же – кто сегодня пришёл, кого в последний мой день принимают в порту, а верней всего у бичей узнаешь, можно к диспетчеру не ходить.
– Ладно, – говорю, – считаем: неделя без году. Кого встречаете, Вовчик?
– Своих трёхручьёвских, – отвечает мне Вовчик. А он, и правда, к женщине одной, инкассаторше, на Три Ручья[3] ездил. Трёхручьёвские ему, конечно, свои. – Триста девятый пришёл, «Медуза».
Ну, и пошёл, конечно, обыкновенный рыбацкий трёп:
– А куда ходили?
– К Жорж-Банке[4].
– А что брали?
– Окуня брали, хека серебристого.
– И хорошо брали?
– Не сильно.
– Штормоваться пришлось?
– Что ты! Штиль всю дорогу, хоть брейся. Гляди в воду и брейся. Хотя, окунь-то, он в штиль не любит ловиться.
– Значит, и плана не набрали?
– Да почти что в пролове. Премия-то, ясно, накрылась. Ну, гарантийные получат, и коэффициенту набежит; под Канадой – там вроде ноль-восемь.
Всё знают бичи: и кто куда ходил, и как рыбу брали, и кто сколько получит. Зато сами в пролове не бывают.
– Дак вот, плешь какая, – Аскольд опечалился. – Пришли ребята с Жорж-Банки, четыре месяца берега не нюхали, а их в порт не пускают. Локатор из строя вышел. Со вчерашнего дня и стоят на рейде, видимости ждут.
– Что ж, – говорю, – целее будут.
Но это они умеют мимо ушей пропустить. Помолчали для вежливости. Вовчик спрашивает:
– А у тебя чего, отход на сегодня назначен?
– Нет, – говорю, – кончилась для меня эта музыка.
– Списали, значит?
– Зачем? Сам решил уйти.
– Что ж так?
– А вот так. Надоело.
– И документы забрал?
– За этим, что ли, дело – с тюлькиной конторой расчихаться?
– Н-да, – говорит Вовчик, – куда ж ты теперь пойдёшь?
– Не пойду, – говорю, – а поеду.
– На другое море?
– Люди, Вовчик, не только ж по морю ходят. И на сухом месте объякориться можно.