– Хорошо.
– Вот так. Свои будем. Стой вахту, не сачкуй.
Зашлёпал к себе вприпрыжку. И тут же меня с берега позвали:
– Вахтенный!
Стоял на пирсе мужичонка, весь в бороде, поматывал концом шланга.
– Воду будем брать ай нет?
– Обязательно, отец.
– Ну дак валяй, откупоривай танки-то. Какой я тебе отец? Я ещё тебя перемоложе.
Хорошо же я выглядел после вчерашнего!
– Вода у тебя – питьевая?
Он для чего-то на шланг поглядел.
– Нет, вроде мытьевая.
Я вывинтил пробку, приладил шланг, махнул ему рукой. Он своему напарнику махнул, такому же бородатому. А тот ещё кому-то. Так и домахались до водокачки.
– Вахтенный! – опять кричат.
Повар кричал с камбуза. Машина привезла продовольствие. Я к ней подвёл лебёдку, петлёй обвязал коровью ногу и затянул.
– Вирайте!
Поплыла мороженая нога с причала на камбуз – торжественно, как знамя. Потом ещё мешки перегружали – с картошкой, сухофруктами, вермишелью и чёрт его знает с чем. А только управился – опять голос, с берега:
– Вахтенный!
Стоит – в шляпе, под ней уши мёрзлые, дышит себе на руки.
– Кто воду берёт?
– Что значит «кто»? Пароход берёт.
– Кто персонально? Фамилия? Шаляй? Почему, Шаляй, питьевую воду в мытьевые танки заливаете? Очистка денег стоит. Народных. Государственных. За границей, например, за это золотом берут. Валютой.
– Мы ж не за границей.
– Тем более. Значит, себя грабим. Кто это приказал?
– Кто шланг давал, сказал – мытьевая.
– Персонально кто? Не помните. Как же так получается?
А чёрт его знает, как это получается. Все руками махали.
– Что ж теперь, – говорю, – обратно её качать? Тоже деньги. Народные. Государственные. Опять же, чище помоемся, раздражения кожи не будет. Доктора советуют.
Озадачился в шляпе.
– Всё равно – непорядок. Вот как мы это назовём.
Махнул тоже рукой и пошёл. Минуты не прошло, как снова:
– Вахтенный!
Это из рубки старпом – его на отходе вахта. Стоял в окне, как портрет в раме, косил мне глазом на палубу. А там, возле трюма, стоял некто – в барашковой шапке, в пальто с шарфом, в тёплых галошах, руки за спиной, – наблюдал за берегашами, как они бочки швыряют. Так, умаю, сейчас насчёт кранцев будет заливать.
– Ты вахтенный?
Смотрел на меня холодными глазами и морщился. Капитан, конечно, кто же ещё. Они всегда посреди палубы останавливаются, а говорить – не спешат. Капитану в море ещё много чего придётся сказать, ну, а когда он в первый раз на судно всходит, спешить не надо, а надо сказать такое, чтоб запомнили. Чтоб прониклись.