– У тебя будет женщина, которую ты будешь любить. Она вот, действительно, должна быть красивой. А жена – хранительница твоего очага. Это твой тыл. Что же будет хорошего, если тыл все время под атакой?
– Какой атакой?
– Егор, поверь мне, я знаю, что такое быть красивой женщиной. Это очень непросто. Это – не тыл. Это – передовая. Это вечный обстрел. Его нелегко выдерживать в молодости, но еще труднее – позже, когда ты знаешь, что он скоро прекратится, а ты к нему уже привыкла.
– Запомни, Егор, одну вещь, – Валерий Моисеевич назидательно поднял палец. – Красивая женщина никогда не будет только твоей. Конечно, можно утешать себя, дескать, лучше есть торт в компании, чем дерьмо в одиночку, но это – на стороне. А семья – дело святое. Жена должна встречать, провожать и ждать. Жена должна родить тебе – твоих! – детей, выкормить и вынянчить их. Это большой и самоотверженный труд. Красивой женщине этим заниматься некогда. Ей надо свою красоту обслуживать, поддерживать и нести миру. Вот так-то, дружок.
– Мой Вам совет: не слушайте их, Егор, – отозвался интеллигентный Женя, до этого молча пощипывавший свою пегую бородку. – Если Вы намеренно, из каких бы то ни было соображений соедините свою судьбу с женщиной, которая Вам не нравится, Вы сойдете с ума от необходимости видеть ее рядом год за годом и узнавать ее нелюбимые черты в Ваших детях. Красивая женщина иногда более стойка – она все-таки привычна к всеобщему восхищению. А вот у некрасивой земля может уйти из-под ног от самого банального комплимента, потому что она их не так много слышала. В глубине души все равно каждая считает себя красавицей, ну, во всяком случае, эффектной и неординарной. Эдаким лакомым кусочком. Так уж пусть лучше внешность соответствует этому мнению. А то ведь от Вас всю жизнь будут требовать ценить то, чего нет. А, что касается атак и обстрелов, так для дурнушки – любой случайный и ничего не значащий взгляд – уже атака. В этом деле важно не то, что происходит, а то, как это воспринимается. Женщины ведь фантазерки!
Уже месяц Егор снова трудился в Доме на набережной над очередным годовым отчетом, который на этот раз должен был стать эпохальной вехой. Шеф пробивал финансирование экспедиции уже не на Белое море, а в масштабе Северного Ледовитого океана с выходом на Атлантику.