И салаты, и рыбку засолила и нарезала ломтиками, и отварила картофель и запекла в горшочках мясо. Смотрела сейчас на все это, и поражалась, откуда только пришло вдохновение.
Я пригласила всех, с кем хорошо общалась в последнее время, и народу вышло достаточно много. И почти сразу же после поздравлений, все накинулись на еду.
Хлопнула бутылка с шампанским и почти в это же время стукнула и входная дверь. Я обернулась, заметив на пороге припорошенного снегом Файша. Тот нерешительно замялся, хотя тоже был в числе приглашенных, просто немного опоздал.
– Рьяночка! Поздравляю! От души! – он распахнул руки для объятий.
Я вышла из-за стола и мы обнялись.
– Пальто можно вот сюда повесить… – улыбнулась я, помогая гостю немного освоиться.
Когда с этим было покончено и Файш, влезая в пушистые тапочки, прошлепал в комнату, где уже все оживленно о чем-то гудели, он кашлянул и призвал всех к тишине.
– Дорогие гости, прошу внимания! – сказал он громко, когда приглашенные замолчали. – Сегодня у нашей замечательной хранительницы читальни день рождения! И конечно же я присоединяюсь ко всем поздравлениям, что сегодня уже прозвучали и от себя лично хочу вручить тебе, Рьяна, вот этот милый цветок! Пусть он напоминает в нашем холоде тебе о теплом юге.
Файш взмахнул рукой, шепнув заклинание, и прямо передо мной на полу появился огромный горшок с длинным колючим кактусом.
– Приветь! – смущенно улыбнулось растение, обнажая острые зубки. – Меня Хрумыч зовуть… Я буду вести себя хорошо и слушаться мамочку!
Гости засмеялись, а я хмуро глянула на Файша. Вот только заботы о плотоядном болтающем кактусе мне не хватало!
– А он не кусается? – уточнила я.
– Только любя! – ответил сам за себя кактус. – Уверен, мы поладим!
Все снова захохотали, а я уже хотела усадить старосту слободы за стол, но тот сказал, что это еще не все.
– Я чувствую себя волшебной феей. Потому что целых два человека попросили меня передать тебе подарки! Первый – твоя мать.
Мое сердце пропустило удар. Мама? Моя мама? Но как это возможно?
– Вы чего-то путаете… – прошептала я.
– Вовсе нет, – Файш вытащил из внутреннего кармана сюртука довольно объемный конверт. – Твоя мать передала мне это перед смертью и просила отдать тебе на твое двадцатилетие. Я смиренно хранил этот подарок и теперь с чистой совестью могу вручить тебе.