Можете после правления: в скверике или на крыльце.
Куря цыгарки, одну за другой.
При этом Шостакович Чочочо не читал.
И Парыжъ не читал. А курить даёт. И даже приглашает. Хотя Кирьян Егорычу это вредно.
Ну что за дела? Классику надо читать при жизни классика, чтобы успеть задать вопросы по существу.
И не умертвлять его сигаретками.
Можете поведать тоже самое даме сердца – в кафе и в постельке.
А можете сболтнуть сидя за рулём, заместо дорожного аудиоряда, мол, типа Ксан Иваныч, а он мало с тех пор изменился:
– Сволочь этот 1/2Эктов. Вся слава и позор ему, а нам хрен с редькой. Поживайте типа как можете, граждане, а он, типа мол, уже закончил. А сюжет откуда? А разве не мы своей шкурой отрабатывали этот сюжет? И ссорились поэтому. И не поэтому, а всяко… но и поэтому тоже. А этот… Эктов, бля, тем временем губил бумагу и наполнял гигабайтами компьютер. Обогатился… Да что мы всё о деньгах, да о деньгах: кончается капитализьмус в Раше, наступает монархичекское благоденствие и социалистический пенсионизмъ… Да идёт он в… в далёкую Далёкку пусть идёт! Со своим баблом. В зад!
Вот одно реальное лицо спросило так: «А с бабами я – когда я автор, а не персонаж – привирал, или это было на самом деле?»
– А негритяночку с Бимом имели, или это вымысел?
Ибо похоже всё на изобразительный гиперреализм – без преувеличения действительности.
Вот что значит сила искусства!
Он же не знает точно – что я делал с «тогушкой» – ну, негритянкой из Того, в туалете: жизнь свою ей рассказывал на любименьком своём русском языке?
Ёбся в натуре?
Или тупо, по постсоветски рылся в кошельке: чтобы честно заплатить по прейскуранту?
Ведь я так воспитан мамой с папой.
Разумеется, речи не стояло о выдаче девочке чаевых, хоть она и фотка–симпотка, и мотик есть… типа мотороллер… так и что?
И, кроме того, так и напрашивалась на интересненькое нечто. Хоть это и не Париж был, а грёбаный Мюних.
Разумеется не отдам лишнего, ага, чаевые в туалете… ну–ну, ибо и самому бабла не хватает. А красоваться перед бабёнкой почём зря, ради того, чтобы она знала – каковы на самом деле эти «кхуеви рюськие»…
В то время, когда завтра в Мюнихе от нас и следа не останется… Кроме, разумеется, романуса, который в то время не был написан…
Ну нахрена в таком случае изображать из себя пэра?
***
Спрашивает этот любопытничающий кентяра, конкретно въехав в сюжет: