Закончив осмотр святилища, Реджис вернулся на улицу, где разыскал своих сослуживцев и выслушал доклад о ходе дела:
– Мы всех похоронили, господин граф. Осмотрели здание. Помимо кольца из аббатства пропали также некоторые ценные вещи вроде золотых кубков и драгоценностей, принесенных в дар богам.
– Судя по скромности убранства, здесь было не так много ценностей. – заметил Реджис. – Кому понадобилось совершать такую жестокость ради пары кубков и нескольких золотых побрякушек?
– Очевидно, грабители пришли за кольцом, попутно забирая с собой все, что видели ценного. – предположил его подчиненный.
Реджис задумчиво огляделся. Вроде пока гладко выходит. Но как-то странно.
– Меня беспокоит то, что дверь Аббатства не была выбита или повреждена. Кажется, будто бы жрецы добровольно впустили разбойников внутрь. Обыкновенно они очень осторожны.
– Их могли обмануть. Попросить о помощи или об убежище.
– Или у тех, кто вошел было разрешение на въезд.
– Вы подозреваете Кавелье, господин граф?
– Возможно, кого-то из его людей. Нужно бы поговорить с ним о случившемся. Но тот после ограбления сразу уехал к себе и теперь тяжело болен… Я бы тоже заболел, если бы у меня из-под носа украли перстень Арку.
На обратном пути из Аливеи Реджис отослал своих людей с докладом в Фиале. Сам же был намерен проехать в столицу мимо поместья Кавелье, справиться о здоровье барона и поговорить с ним о случившемся в аббатстве. Возможно, это что-то да прояснит. Во всяком случае, лишним не будет.
– Вы только не задерживайтесь, граф. – посоветовал Габриель. Он всегда ездил с ним на случай, если понадобится выполнить срочное поручение. – Помните, что теперь дома Вас ждут.
Реджис довольно улыбнулся.
– Я помню.
Он уехал один, не утруждая больше никого из подчиненных, поскольку не знал насколько сильно может задержаться в дороге. Через два дня пути вместо того, чтобы продолжить путь к столице, граф де Баккард свернул на северную дорогу к поместью Патриса Кавелье. Чтобы добраться туда понадобилось еще несколько часов. В итоге он попал во владения барона не со стороны главного входа, где его могла встретить прислуга, а со стороны леса, плавно перетекающего в сад, разбитый вокруг просторного трехэтажного особняка. Кавелье жили не бедно, и это сразу можно было заметить по богатой отделке здания, по зеленым лесам, окружавшим поместье, по раскидистому саду, где каждый куст и дерево были ухожены и каждый цветок высажен не случайно, а по плану какого-нибудь заграничного садовника, образуя впечатляющие композиции единства природы и человека.