– Очень приятно. Матвей Алексеевич, ваш новый ректор.
Леди кисло улыбнулась и шагнула в сторонку, уступив место следующему преподавателю.
– Карл Васильевич Зых – аэромант, магистр стихии Воздуха.
Старик посмотрел на меня, как на обоссаную кошками рухлядь и рывком поклонился, положив правую ладонь на сердце, а левую отведя за спину. Дирижер, блин, недоделанный.
– Олег Игоревич Одинцов – пиромант, магистр стихии Огня.
– Добро пожаловать, – пробасил великан и единственный из всех поклонился с почетом и уважением, а не на отшибись. – Надеемся на плодотворное и долгое сотрудничество.
– Сейчас я покажу ваши покои, – побурчала Алина. – Затем подадут обед, где вы сможете выступить перед учащимися.
– Не вижу смысла тянуть, – я обошел преподов и поднялся на площадку перед воротами. – Прошу внимания! – новый голос – зычный и густой, как у Шаляпина, позволял легко обходиться без микрофона. – Все мы здесь – колдуны. Кто-то опытный, кто-то – начинающий. Но объединяет нас одно – дураков тут не держат. И все прекрасно понимают – насильно мил не будешь, уж я-то знаю это как никто иной. Поэтому предлагаю компромиссный вариант: вы занимаетесь своими делами, я – своими. Никто не требует от вас показного подобострастия – живите, как привыкли, и делайте, что должны. На том и закончим, а обед принесете в мои покои. И захватите побольше пива и виски. Это – мой первый и последний указ. За сим прошу откланяться.
Вслед за хмурой, как туча, провожатой я вошел в холл – украшенный, точно Эрмитаж. Никогда не любил музейной вычурности – нет в ней ни жизни, ни вдохновения, только мертвая роскошь. Поэтому быстрым шагом добрался до лифта – девушка положила ладонь на полированную плиту, точно на сканер отпечатков, и створки бесшумно разъехались в стороны.
Базальтовая шайба вознесла нас под самый шпиль, где располагалось мое новое жилище, которое уместнее всего назвать двухэтажным пентхаусом. Наверху, в похожем на маяк застекленном куполе находились кровать, ванна и камин, а внизу – рабочий кабинет с книжными шкафами, непонятными приборами вроде астролябии и широченным рабочим столом с кипами исписанных бумаг. Но такая обстановка понравилась мне куда больше, а творческий беспорядок лишь добавлял уюта.
– Мы еще не успели здесь прибраться, – мрачно сказала Алина. – Господин Вебер отбыл в спешке.