– Время вышло, – Зарубин взглянул на часы.
– Поднимайте белый флаг, – с тревогой и толикой стыда произнес я.
Боевое крыло совета развернулось и в полном составе покинуло зал заседаний. У самой двери Алина обернулась и холодно произнесла, глядя прямо в глаза:
– Если со студентами что-либо случится – я вам этого не прощу.
Дура, блин. Как будто в бою с ними ничего бы не случилось.
Не остались в стороне и другие «ястребы».
– Вы заставили меня крепко усомниться в вашем патриотизме, – проворчал Одинцов, прежде чем выйти.
– А меня – в мужественности и дальновидности, – Вивьен усмехнулась и вздернула нос.
Да и пошли вы все к черту. Поглядел бы, как долго вы бы продержались против такой мощи.
– Господин ректор, – старый аэромант приблизился к кафедре. – Перед тем, как мы поднимем флаг, вам стоит обратиться к горожанам и объяснить, что происходит.
– А без этого никак? – меньше всего мне хотелось светить лицом перед обозленной толпой.
– Без этого будут ненужные жертвы, – пояснил Зарубин, глядя в окно. – Надо приказать гарнизону сложить оружие, а гражданским – не выходить на улицы.
– А кто-то другой может выступить?.. – продолжал цепляться за последнюю соломинку.
– Ректор так же является и главой Сакрополиса, – хмуро сказал клирик. – Вся ответственность – на вас.
– Враг накрыл нас непроницаемым куполом, – Давыдов поднялся на своем каркасе медленно и плавно, как на гидравлических приводах. – Но внутренняя радиосвязь должна работать. Думаю, из моей лаборатории получится подключиться к громкоговорителям на улицах и площади. Прошу за мной. Я подготовлю устройство к работе, а вы подготовьте речь, чтобы успокоить жителей.
Да уж, ничего не скажешь. Уж лучше бы я попал в тело бездарного школьника и прокачивался охотой на всяких тварей, а не вот это вот все. Я, конечно, блин, писатель, но Черчилль из меня вряд ли получится. Я никогда и не ставил пред собой задачи быть властителем умов и сердец, а просто хотел веселить людей и отвлекать от безумной реальности.
Чтобы условный Вася Пупкин, придя с двух смен домой, где его ждут трое детей и жена-мегера, не лез в бутылку, а лез в интернет – прочитать свежую проду от любимого автора, улыбнуться и понять, что все не так уж плохо, ведь скоро выйдет новая глава.
Я никогда не собирался наставлять, поучать и воспитывать, втирая заумные псевдофилофские трактаты о смысле жизни и месте под солнцем. Именно поэтому девять из десяти моих романов – о попаданцах. Потому что я хочу, чтобы эти тексты погружали в светлый сказочный мир, где добро всегда побеждает зло, а справедливость торжествует, а не так, как обычно. Тем же, кто жаждет крови, мрачности и суровой правды, могу посоветовать почаще выглядывать в окно.