– Так, давай их на допрос в кабинет Груздевой, по одной, – раздался громогласный голос Вишневского. А я съежилась и закрыла лицо руками, оттягивая свой позор. Может, он не узнает меня в такой одежде?
– Егор Макарович, – выкрикнула Ксюша, – это мы! Мы с Таткой не проститутки, вы же знаете!
– Что ты делаешь?! – пропищала я подруге из угла, подглядывая сквозь растопыренные пальцы.
– Не понял, – удивленно произнес капитан полиции. – Вы-то что здесь делаете?
– Мы с Таней к Воронцову шли. Но нас схватили, и вот, – сбивчиво пыталась объяснить подруга. А мое сердце билось в такт тяжелым приближающимся шагам.
– С кем? – низким голосом спросил Вишневский уже совсем рядом с решеткой. – Гражданка Ковылина? – еще более удивленно произнес он, видимо, увидев меня. Я-то его старалась упорно не видеть. Жаль нельзя было спрятаться полностью за ладонями, а не только лицом.
Я молча встала и виновато опустила взгляд в пол, поправив ярко красный наряд.
– Маслов, этих двоих ко мне в кабинет, – грозно скомандовал капитан полиции. – Под мою ответственность.
Я шла за Масловым как на плаху. Ксюшка же радовалась, надеясь, что Вишневский быстро во всем разберется и нас отпустят. Я злилась на себя, потому что попала в такую дурацкую ситуацию; на Воронцова, потому что из-за него мы пошли в сторону участка; и на Вишневского, ведь он сегодня должен же был быть в баре, а не на работе. И он должен был быть по девочкам!
– Ковылина, это ваша сумочка? – пристально посмотрел на меня Вишневский, от чего у меня побежали мурашки по спине.
– Моя, – вздохнула я, лицезря свою сумку на столе капитана.
И когда он стал медленно расстегивать на ней замок, я так же медленно умирала от стыда. Ведь там, кроме телефона и ключей от дома, лежала и бутылка коньяка.
– Выпиваете? – осуждающе взглянул на меня капитан полиции. – Не ожидал, что вы, Татьяна Сергеевна, по злачным местам ходите, да еще и с алкоголем.
– Егор Макарович, мы вам правду говорим. Это недоразумение чистой воды, – начала я оправдываться, но помощь пришла, откуда не ждали.
В кабинет к Вишневскому заглянул Степан Вениаминович.
– Кого я вижу, – улыбаясь, говорил наш участковый. – Не стоило так наряжаться, чтобы донести мою посылку, – рассмеялся мужчина, рассматривая меня. Воронцов подошел к столу и взял в руки бутылку коньяка. – Егор, это мое, не греши на гражданку. Она просто любит на полицейских машинах кататься, отпусти их.