– Мир полон недостатков и несправедливости! – сказала Черепаха однажды. – Один умен, другой глуп. Один сыт, а другой голоден. Один силен, другой слаб… Мир несовершенен. И его надо исправить. Сделать лучше. И только одно может помочь в этом деле – мудрость, которую следует собрать воедино!
Но самой мудрой из всех живущих на земле была она, Черепаха, старая и многоопытная.
«Кто, кроме меня, мудрейшей, может собрать и вместить всю мудрость, какая есть на свете?» – решила она.
И рассудила так: если другим пришлось бы начинать дело с самого начала, то ей оставалось только прибавить к своей мудрости остальную и…
Одним словом, Мудрая Черепаха тут же принялась за дело. Она взяла самую большую и самую лучшую из тех, что имела, калебасу – тыквенную бутылку – и упрятала туда всю свою мудрость.
Заглянула в горлышко и увидела, что в калебасе темным-темно. Подула – свистит шумок. Значит, есть свободное место! Тогда она заткнула тугим пучком травы бутылку и вышла с ней на тропинку, которая вела к реке.
– Тут пройдут все! – сказала Мудрая Черепаха. – Без воды никто не обходится.
И правда. Не успела она произнести своих слов, как кто-то спросил ее:
– Что ты там бормочешь, Мудрая Черепаха?
Это был Лев. Он задал ей вопрос, и она все объяснила.
– Ты хочешь знать, в чем моя мудрость? – спросил Лев. – Ну что же, отвечу: я царь – и в этом моя мудрость!
И он медленно пошел к воде, а Мудрая Черепаха быстро-быстро затолкала его мудрость в свою тыквенную бутылку.
Едва она сделала это, как показался Леопард.
– Р-р-р! – сказал он, так как не любил говорить ничего иного.
Но Черепаха не испугалась. Она знала, что делает Великое Дело. И спросила Леопарда, в чем его мудрость.
– Ты не знаешь? – щуря свои желтые глаза, возмутился Леопард. – В клыках! В когтях! В прыжке!
И исчез.
А Черепаха и его мудрость спрятала в бутылку.
И вот пришел Слон.
– Моя мудрость в силе и спокойствии! – сказал он и удалился.
А Черепаха упрятала его мудрость в калебасу и, сделав так, еще плотнее заткнула горлышко бутылки травяной пробкой.
Но тут прискакал Заяц.
– Моя мудрость? – удивился он. – И это спрашиваешь ты, Мудрая Черепаха? Неужели тебе не известно, что она в моих ногах? Это быстрота. В моих ушах. Это слух. – И он стал бить лапами, словно в барабан – тук! тук! – дивясь на Мудрую Черепаху, которая между тем невозмутимо засовывала и его мудрость в калебасу.