Я, оторвавшись от прохладного окна, повернулась на знакомый голос. Передо мной стоял тощенький, бледненький, почти зелёненький Гущин Павел Валерьевич.
– Эх, Юлия Дмитриевна, не стать вам хорошим адвокатом, – зубоскалил постоянный клиент. – Пить-то, я смотрю, совсем не умеете.
– Ну а вам, Павел, не быть наркобароном, как я вижу. Опять закладки? – спросила я у стоявшего рядом лейтенанта.
– Ага, Тони Монтана фигов.
– Кто? – обиженно оглянулся на сопровождавшего полицейского Гущин, потом посмотрел на меня: – Юлия Дмитриевна, он обязывается! Это насилие над личностью!
– Гущин, насилие над личностью это делать закладки, находясь на условке, – простонала я. – Причем, над моей личностью. Новые смягчающие обстоятельства появились? Иждивенцы, заболевания? Или на работу устроились?
– Ага, – хохотнул лейтенант. – Устроился. К новому дилеру. А, Гущин? Ты нам фамилию, адрес, контрольную закупку, а мы тебя в свидетели…
– Гущин своих не сдаёт! – гордо вскинув тощий кривой нос ответил задержанный.
Нас пригласили в зал. Пока я листала непривычно толстый материал, написала Юлька. Нет, ну надо ж! Сам бог подсовывает ей сногсшибательного мужика, а она мне фотки шлёт вместо того, чтобы идти его завлекать! Вот дуреха…
Заседание прошло предсказуемо быстро. Гущина в суде знали все. И он знал правила, поэтому никаких глупых речей, протестов, ходатайств.
Из зала я выходила последней, копошась в сумке, отчего мой лоб уткнулся в стену. Стена эта оказалась теплой и приятно пахла лёгким цитрусовым ароматом.
– Юленька, добрый день, – прозвучал чарующий бархатный тенор. – Дежурите?
– Ддда, – выдохнула я, поднимая взгляд.
Дымка серых глаз проникала в сознание, обволакивая приятным дурманом разум.
Я с жадностью скользила взглядом по идеально выбритым скулам, тонким губам, точеному подбородку. Вид естественно накачанных плечей и плавного рельефа мышц груди, затаченных под рубашкой, заставлял желать лишь одного. Сорвать эту рубашку к чертям!
– Юленька, вы в порядке?
– Ага…
Ой, дура! Беги! Беги, пока он не решил, что ты больная!
– Роман Михайлович, вы говорили… – начала я, зажевывая половину слов.
– Мы ж договорились, – невозмутимо перебил меня самый успешный адвокат города, – можно просто Рома.
– Да, точно, – смущённо улыбнулась, понимая, что ещё мгновение, и потеряю не только самообладание, но и сознание. – Вы… ты говорил, что я могу обратиться за помощью… Мне нужно составить жалобу по сто двадцать пятой, поможешь?