– Что за мелкобуржуазный подход, молодой человек?! – воскликнул Цицерон. – Амбиции! Вам знакомо такое слово?
– В общем-то, да, – приступил я к вынужденной капитуляции после очередного бокала.
– Империя живёт только тогда, когда имеет амбиции, – заверял меня непримиримый сторонник республиканской формы правления. – Вы можете отнять у человека всё, но подарите ему амбиции, оставьте ему веру в то, что этот червь именно тот, кто вершит судьбу мира. По сравнению с судьбами мира чем ему покажется его собственная никчёмная и никому не нужная жизнь? Этот ползучий гад с радостью отдаст её на великое дело. Убедите его в том, что только он обладает исключительным знанием, достойным распространения по всему миру. И эта тварь без тени сомнения пойдёт туда, куда скажут.
Представьте себе, господин Версо, как миллионы преподавателей отправляются в путь, сначала с крестом и словом, но быстро осознают, что дорога их свернула в бесконечность. Тогда им на смену отправляются более совершенные учителя. Их слова, может быть, и грубы, зато невероятно точны, их жесты смертельны, зато мгновенно усваиваются головным мозгом.
Империя, господин Версо, всегда стремится научить остальной мир существовать по своему образу и подобию. Вот Вам примеры, пожалуйста: Александр Македонский хотел, чтобы по всему миру существовали греческие общины, мы – истинные римляне, не признаём никакого другого правления, кроме римской республики. Византия мечтала, чтобы весь мир обратился в православную веру. Османская империя всегда желала, напротив, обратить всех жителей земли в веру мусульманскую. Солдаты Наполеона верили в свободу, равенство и братство, а русские крестьяне и дворяне верили в царское самодержавие. Гитлер попытался на всём земном шаре установить немецкий порядок. Уже в наше время янки с помощью бомбардировщиков учат американской свободе арабов. Видите, господин преподаватель, на протяжении всего исторического процесса все кого-нибудь да учат. А что в руках учителя находится в данный момент: указка, острая сабля или крылатая ракета – всего лишь дело времени и техники.
– В будущем человека нет ничего из того, чего не было бы в его прошлом, – настаивал директор, открывая одну за другой жестяные банки с ледяным пивом. – Нельзя переписывать историю только потому, что кому-то благорассудится.