Поэтому он продолжал молчать – и смотреть на нее во все глаза. Потом Дина встала и направилась в ванную. Вернулась, переоделась в свое и пошла на балкон.
– Там минус пять. Может, тебе пальто принести? – спросил Степа, выглянув из кухни (он был в процессе приготовления завтрака).
– Нормально. Я в теплом свитере, – отозвалась она без всякого выражения и скрылась за балконной дверью.
В квартиру немедленно проник пронизывающий холод, и Степа, который сам в тот момент был одет в одни только спортивные штаны, снова с беспокойством подумал: «Как бы она не простудилась…». Утешало то, что курить на балконе (в том числе на его незастекленном балконе в мороз) Дина привыкла и простужалась крайне редко.
Потом Степу потянуло к ней со страшной силой – он отбросил нож, которым намазывал на хлеб ее любимое арахисовое масло, и, будто влекомый невидимым магнитом, поспешил к балкону, на ходу накидывая рубашку. Предлогом для появления стал приготовленный завтрак. Тогда Дина и попросила еще сигарету.
Перед тем как выполнить поручение, он обнял девушку – как-то робко, некрепко, скорее стыдливо, чем нежно. Метнулся за сигаретами, вернулся, снова оказался рядом.
Дина закурила – быстро, но без суетливости – и посмотрела на друга в упор.
– Не спал, – изрекла она скорее утвердительно, чем вопросительно.
– С чего ты решила? – Он улыбнулся.
– Удивление на грани испуга… – произнесла Дина что-то совершенно непонятное – все же Степа смутно почувствовал, что это цитата, и переспросил:
– Чья фраза?
– Потом расскажу. Ты бы сам что-нибудь накинул, холодно.
Он снова расплылся в улыбке. Она заботится о нем.
– Да ладно. Не беспокойся.
«Похоронив» сигарету в пепельнице, которую Степа держал, как и многие другие предметы в квартире, специально для Дины, она спросила:
– Никуда не спешишь?
– Никуда.
– Я тоже.
– Родителей не разбудила, уходя?
– Нет. Вероятно, они решат, что я ушла рано утром, а это для меня нормально. Давай поедим, а потом что-нибудь вместе почитаем, идет?
От слова «вместе» у Степы заколотилось сердце, и он с недоумением подумал: «И как это я раньше был ей просто другом? Доверял ей мысли, проводил с ней время, интересовался ей, нуждался в ней… как в собеседнике… хотя… черт. Я все еще друг. Вот только…»
Он и сам не знал, когда вдруг разглядел в этой угловатой курящей интеллектуалке ту самую, без которой ему не жить. Степа до сих пор помнил свое острое разочарование, когда ночь, проведенная