Ксюша любила говорить с водой, пропуская ее сквозь пальцы. Любила ее прикосновение к своей коже.
Оценив расстояние от моря до кроссовок, убедившись, что сегодня они никуда не уплывут, она закатала штанины тех же широких джинсов и вошла в воду.
Мягкая музыка в ушах, легкий ветер, шевелящий ее волосы, волны, гладящие пальцы ее ног, – Ксюша испытывала умиротворение.
От резкого толчка она пошатнулась и чуть не упала в воду. Вытащив наушники из ушей, она смотрела, как мальчишка, нечаянно толкнувший ее, бежал, что есть силы, вперед. Через пару секунд мимо Ксюши со свистом пролетело еще три парня, надрывно крича: «Стой, сволочь!».
Спустя мгновение, бежавшие окружили убегавшего и, повалив, начали бить ногами. Из их ртов летели грязные ругательства, лица покраснели от практически звериной агрессии.
У Ксюши закипела кровь. Она закричала, что есть силы: «А ну хватит! Быстро перестали и отошли от него!», – и бросилась к ним.
Инстинкт самосохранения рядом с детьми у нее не работал совсем. А самое главное – ей никогда не было страшно.
– Что делаете-то, а?
– Не твое дело, отвали, – ухмыляясь, сказал самый высокий из них.
– За что вы его так? Что он сделал?
– Денег должен был сегодня принести. И не принес, падла.
– А где он должен был достать, эти деньги?
– А мне какое дело!? Похеру мне. Правила такие. Все знают, что если не выполнить то, че я сказал, жопа настанет.
– Ты, наверное, главный? – она смотрела ему в глаза.
– Ну типа я.
– Странно. Главный, а не мужик.
– Охренела совсем?
– Ну не по-мужски как-то втроем на одного…
– Свали, а то сейчас сама огребешь.
– А ты попробуй.
– Высокий указал на нее кивком оставшимся двоим.
– Да нет. Сам попробуй. Ты ж главный. – был только один способ, чтобы они ушли – нейтрализовать его авторитет в глазах остальных.
– Сучка, охреневшая, готовься кресло инвалидное покупать, – он бросился в ее сторону.
***
Пашка намеревался рассказать все Андрею, но ему было неловко. Он несколько раз собирался духом, но слова почему-то не подбирались совсем.
– Пойдем на пляже посидим, на воду посмотрим, давай? – он вопросительно посмотрел на друга.
– Паш, ты мне что-то рассказать хочешь? Не молчи, я тебя знаю.
Пашка, собрав волю в кулак, решился было уже говорить, но его отвлек какой-то шум метрах в 50 от них. Было темно, но он прекрасно различал пять фигур. Судя по тону и доносящимся обрывкам фраз, он понял, что там разборка.