– Отчего же? Тебе худо со мною?
– Нет, и сама знаешь… Ты для меня – как воды Байкала для нерпы. – Иннокентий не смог сказать больше, слова не давались, да в глазах его Черноволосая увидела все. Коснулась губами его плеча в льняной рубахе, и сразу кожа мужчины загорелась, точно костер.
– Отчего же ты живешь один? Без жены да детей? – Черноволосая не отнимала губ, Иннокентий ласково отстранил ее. С такой бедовой девкой не до разговоров.
– Много лет назад влюблен я был. Красивая, веселая – целовалась со мной темными ночами. А потом отец ей жениха богатого приискал. Я мечтал тайком обвенчаться, а зазноба моя сказала отцу, мол, Кешка снасильничать хотел. В амбар посадили, под замок. Друзей расспрашивали, и все до единого назвали насильником.
Он сжал кулаки.
– Людям не верю. Я тогда сбежал. Нору выкопал и сбежал. А то бы повесили… Далеко от деревни родной убёг.
Черноволосая провела ласково по лицу его, шутливо дернула бороду.
– Ты прости, если обидела грубым словом. Хватит печалиться! Давай научу по-нашему свистеть. Будем разговаривать.
Всю ночь она учила Иннокентия говорить по-нерпиному. Он свистел, выл, но крик его оставался криком усталого мужчины, а не зверя.
– А сколько ж годков тебе? – вдруг вспомнил Иннокентий.
Черноволосая рассмеялась и сказала лишь:
– Я долго тебя искала.
Еще несколько ночей Черноволосая прижималась к его жадному телу, каждый раз будто последний, шарила горячими губами, втягивала родной запах. Закончился август, и Черноволосая пропала. Иннокентий до самых морозов выходил к берегу и звал свою красавицу. А потом обнаружил возле своего крыльца корзину, сплетенную из камыша.
***
На весь двор звенел женский крик:
– Муж, иди к столу.
– Сейчас приду. Не вопи как полоумная.
Мужчина ополоснул руки и зашел в избу. Русоволосая женщина подала ему полотенце.
– Ешь, хозяин.
Варево в миске исходило густым паром. На другом конце стола стучал ложкой ребенок лет трех:
– Исть качу.
– Сейчас, золотце, накормит тебя мамушка.
– Не терплю, когда ты так говоришь… Пакостно!
– Что ж рычишь все, Кеша? – женщина погладила большой живот.
– Не нужна ты мне… С малолетства талдычила: возьми замуж. Взял. Мало?
Мужчина говорил негромко, да в голосе его читалось многое.
– Мало! Думала, о бабе той забудешь. А ты на меня и не глядишь!
– Лизавета!
– Ребенка, как своего, ращу. Куда распутница делась? Отчего дочь оставила тебе?