– Моей, – ответствовал Чуев.
– Таланту не должно прозябать в гардеробной! – объявил управляющий и предложил Григорию место писаря.
Отставить в сторону чернильницу и скинуть ненавистные нарукавники помог случай. Довелось как-то Чуеву переписывать служебные бумаги, в коих заметил он некоторые неточности. Выяснения привели его к разоблачению жульничества с векселями и закладными, о чём и было тотчас доложено управляющему.
Мечта, посвятить жизнь сыску, впервые проявилась в образе маленькой комнатушки со столом, электрической лампой и железным ящиком, который горделиво назывался сейфом. Григорию поручили перечитать, перепроверить целую гору исков, расписок, прошений, концессионных соглашений и прочего, чему названия предстояло ещё определить или назначить. Многие не смогли бы, не выдержали, заскулили бы от одного вида завалов пыльных бумаг, бросили бы всё и просили бы о пощаде. Многие, но не Чуев, усидчивость которого подчинялась мечте всецело и беспрекословно.
И снова Григорию улыбнулась удача. Что именно раскопал в архиве, он и сам представлял смутно, а толком разобраться не дали. Сугубо ради отчётности о проделанной работе указал Чуев в докладе номера и даты сомнительных концессий. Григорий подозревал, что раскопал что-то такое, чего ему знать не полагалось, потому счёл за благо помалкивать о своём разумении. И правильно сделал. То ли за проявленное усердие, то ли от греха подальше Чуев тотчас получил перевод на место детектива в сыскном агентстве.
В деревню к тому моменту уже старшего детектива Чуева послали после того, как некий помещик Кульков запросил у банка второй за год кредит в десять тысяч рублей. Первый – гасился исправно, нареканий к Кулькову не было, но прокатилась по губернии волна невозвратов, тут-то и дрогнула рука банкира, решил перепроверить помещика.
По дороге в Кульковку встречались Чуеву подводы, гружённые молочными флягами: попутные шли порожними, встречные – полными. Глядел на них Григорий и радовался тому, что не придётся долго коровьи лепёшки обходить, что выпьет он с заёмщиком по чарке "горькой", сытно закусит, и в обратный путь отправится, чтоб забыть о существовании Кулькова, если не навсегда, то надолго. Всё бы так и случилось, будь у Чуева иной склад ума и не попадись ему в руки некий странный рог.