Перебравшись в тень деревьев, я снова легла с закрытыми глазами. Ласточка всё летела и летела. Постепенно её тёмное тельце стало трансформироваться. Оно увеличилось в размере, крылья стали больше. Вдруг ласточка остановилась прямо в воздухе и повернулась ко мне. От неожиданности я оторопела, а птичка, внимательно посмотрев на меня, кивнула головой, как бы зовя за собой. Удивительно, но я сделала шаг-другой и осознала, что медленно поднимаюсь над землёй. Ласточка, куда ты меня уносишь? Куда ты меня зовёшь, проводник в инобытие?
А ласточка всё взмывала и взмывала вверх – неужели она хочет врезаться в самый небосвод? Я еле поспевала за ней. Но вот птичка сделал последний рывок, и мы оказались… Где мы оказались?
По пышнотелым облакам пробегают сине-фиолетово-розовый отблески. Отблески солнца? Не знаю, его здесь совсем не видно. Я бегу за ласточкой и замечаю, что по её светлому пузику тоже пробегают такие волны и остаются на нём лёгкими цветными разводами. На облаках, за ними, под ногами показывают отрывки каких-то фильмов. Приглядываюсь и в некоторых узнаю свои прошлые сны. Что они здесь делают? Но помимо старых фрагментов, есть ещё и неизвестные – может, будущие?
Мы движемся дальше, и всё чаще на нашем пути облака, превращённые в диваны или кресла, возникают с сидящими в них людьми – все они герои моих снов. Ласточка всё ускоряется, я – за ней, и, в конце концов, мы несёмся с такой скоростью, что всё сливается в одну розоватую картину.
Вот мы влетаем в одно облако, прорываемся сквозь него и… Яркое солнце слепит меня, я жмурюсь, пытаюсь отвернуться, чувствую, как ласточка зацепила меня крылом по щеке, и просыпаюсь. Раскалённый воздух обжигает ноздри, а цветочный аромат уже не кажется таким приятным. Вокруг по-прежнему никого: ни птиц, ни животных, ни насекомых, ни людей. Только лишь ручей неустанно поёт свою песню.
– Журавлёва! Не спи! – голос учительницы истории бьёт по ушам, визгливой стрелой прорвавшись сквозь пелену спокойствия и умиротворения. Качнув головой, я поднимаю глаза на доску, но слова, написанные мелом, расплываются, и я ничего не вижу. Подперев голову рукой, я прикрываю глаза и продолжаю дремать под монотонный рассказ об Октябрьской революции.
Если бы Катя была тут, она бы тут же встревоженно посмотрела бы на меня и спросила: «Журавлик, с тобой всё в порядке? Ты чего такая сонная?». Но моя подруга в прошлом году переехала в Москву, и сейчас мы с ней лишь изредка переписываемся, потому что в её крутой и дорогой школе задают слишком много уроков. Катя даже бросила спорт ради этого.