– Я предупреждал, что будет больно, – с непритворным сожалением вздохнул Райсен. – Это первая расплата за первый серьезный вопрос. У вас еще целых девятнадцать ногтей: десять на ногах и уже девять на руках, значит, у вас есть возможность отмолчаться целых девятнадцать раз. Впрочем, Аск – творческий человек, однообразие может ему надоесть. А ведь у вас есть еще уши, глаза, нос в конце концов. Зубы есть… Вам рвали когда-нибудь зубы, милорд? Короче, Вардис, если не хотите к приезду вашего господина остаться обрубком человека, начинайте говорить. Итак, я снова спрашиваю: кто при дворе нашего короля шпионит в пользу Холдстейна?
Вардис собрал волю в кулак, набрал полный рот крови и плюнул прямо в склонившееся над ним лицо, особо не целясь. Попал, и в ту же секунду несчастную левую руку вновь пронзила боль. Вардис инстинктивно дернул конечность на себя, но железная хватка Аска помешала избежать новой муки, и Вардис, извиваясь от боли, прижимаемый к ровной поверхности стола, чувствовал, как под ноготь – на этот раз – ноготь среднего пальца – ввинчивается металл, приподнимая ногтевую пластину, уродуя руку. Новый рывок щипцами, и на этот раз Вардис закричал.
С болью всегда так. Можно долго терпеть ее молча, сохраняя человеческое достоинство, но стоит только закричать, и все людское слетает прочь шелухой, обнажая под человеческой кожей животное, мучающееся от боли животное. Нет больше скреп воли, сдерживающих крик, значит, нет и скреп, способных сдержать боль. Крик вырывался, выливался из Вардиса непрерывным потоком вместе с богохульствами, оскорблениями, вместе со всеми непристойностями, которых лорд успел набраться за свои неполные двадцать семь лет жизни.
Райсен был доволен. Утершись рукавом камзола, он вновь склонился над пленником и произнес:
– Я же предупреждал… Дальше будет хуже. Я сразу говорю: вопросов у меня много. Я, например, очень хотел бы знать, чья армия пришла на помощь Холдстейну во время осады, хотел бы знать, какие у узурпатора отношения с приближенными, особенно – с приречными лордами. Хотел бы знать, есть ли у него какие дела с Кэшором. И, разумеется, мой первый вопрос: кто шпионит на него в стане нашего короля. Так вы будете отвечать, милорд?
Но Вардис вновь покачал головой.
И тогда сзади ему на шею набросили удавку. Острая бечева врезалась в кожу, рассекая ее, пережала дыхательные пути, мешая сделать вдох. Вардис попытался взбрыкнуть, изогнуться, вырваться из державших его рук, сбросить веревку с шеи, но все было тщетно. Его удушали, и он бился как рыба на суше, силясь вдохнуть, чувствуя, что тонет… тонет…