– Рано я решил тебя на прогулку вывести. – Он посидел немного напротив меня, посверлив суровым взглядом, затем поднялся и ушел в покои. Впервые за все это время, оставив меня на ночь одну.
Наутро, вскочив на широкий подоконник, я обнаружила, что двор превратился в ледяную клетку. Забор вырос. Частокол укрепился. А концы его стали острыми и частыми. Ждет, что за мной придут? Не хочет отдавать? Зачем ему я? Неужто, настолько одиноко, что хищный «питомец» ему так необходим?
Холод в особняке стоял жуткий. Но лапы на сей раз не обжигал. Я прошлась по комнатам, нашла лорда в одной из них. Он лежал на широченном ложе, усыпанным свежим снегом. Не спал. Просто смотрел на полог балдахина, с которого сами по себе срывались снежинки. Я подошла ближе и села в позе копилки, обхватив себя хвостом. На мое явление лорд не реагировал. Дитя, ей богу! Хуже наших котят.
– Мр? – выдала я уязвлено.
Не отрывая взгляда от снежинок, лорд просто похлопал рукой по кровати, приманивая, словно домашнего питомца. Промурчав что-то невнятное, на гране возмущения, я таки забралась к нему и легла подле, вытянувшись вдоль его туловища. Рука обвила мою шею, изящные пальцы некогда аристократа зарылись в мою шерсть. Ощупали под ошейником.
– Рад, что все в порядке, – наконец, он соизволил одарить мою морду взглядом. – Неприятно осознавать, что сама умрешь раньше, чем убьешь меня?
Ответом было мое возмущенное рычание.
– Умница, – потрепал он мою шерстку. – Давай дружить?
Я опять озлобленно зарычала, обнажая клыки. А ему хоть бы что. Знает, что не трону, скалюсь зря.
– У меня еще не было друзей. – Его лицо вмиг посерьезнело. – А про старых забудь. Попытаются отнять – уничтожу.
Мой оскал тут же сник. Уши прижались к голове.
– Будешь вести себя хорошо, может и обойдется. Думаешь, я не знаю, что вы с псами дружбу водите?
Снег резко прекратился, лорд развернулся ко мне всем корпусом и навалился на пушистую меня, заключив в объятья. Издав пораженное «Мя!», я застыла. А взрослый опасный мужчина зарылся носом в мою шерсть. Его холодное дыхание вызывало на моем теле мурашки и заставило подрагивать от напряжения.
– Как приятно чувствовать рядом с собой кого-то живого.
– Мя? – выдавила я из себя немножко озадачено.
– Десятки лет… словно в холодном тумане. Будто проклятый богами… за слабость.