Домой мы возвращаемся поздним вечером. Андрей никак не даёт понять, что пришло время перейти черту, не делает намеков, что останется на ночь, но, когда мы поднимаемся наверх, он провожает меня до двери в комнату, и стоит мне положить ладонь на ручку, останавливает, пристально глядя в глаза.
– Попросишь меня о поцелуе? – обжигает горячим дыханием щеку, запуская бешеный ритм сердцебиения.
– А если нет?
Внутри вспыхивает негодование от его прямолинейности и желания во взгляде. Хотя чего я ожидала? Хороших манер?
Дымов хищно улыбается и ведет носом по моему подбородку. К шуму в ушах добавляются мурашки, которые бегут вдоль позвоночника.
– Придется сделать так, чтобы попросила, – рука ложится на талию и губы касаются щеки.
Он дразнит. Это я понимаю, как и то, что мне нравится его запах, прикосновения, как он улыбается. Андрей – красивый мужчина, но красивых мужчин много. Как и красивых девушек под стать ему. А его интерес ко мне лишь в том, что я копия его жены и не более того. Почему-то эта мысль больно колет в груди.
– Поцелуй меня, – выдыхаю я.
Пусть утолит свое желание и убедится, что я не она. И целуюсь иначе и не люблю его. Я чужая женщина, а все происходящее между нами – неправильно.
– Так просто?
– Я подписала бумаги и буду делать все, что ты скажешь, – выдерживаю взгляд красивых глаз.
Андрей, не церемонясь, впивается в мои губы. Раздвигает их языком и проталкивает его внутрь. Пальцы впиваются в кожу и я не знаю на чем сконцентрироваться: на боли в пояснице или тому, что его язык вытворяет у меня во рту. Дымов ни капли не деликатен, он словно мучается жаждой и не может насытиться, не целует, а пьет меня. Вот только… я не его источник. Это мираж. Наверное, он и сам это понимает, потому что резко прерывается. А затем разворачивается и уходит, оставляя меня одну.
Я шумно дышу, кожа покрылась испариной и немного потряхивает. Что это было? И почему он ушел? Я что-то делаю не так?
Этой ночью я сплю ужасно и мне снится Дымов. Впервые за все эти дни. И наш с ним поцелуй. Снова и снова. Как на повторе. Это неправильно думать о нем и хотеть, чтобы он опять это повторил. Проснувшись, я иду в душ и долго стою под струями воды, а когда выхожу, замечаю источник своих мыслей в кресле у окна. Хватаюсь за сердце и вскрикиваю. Прижимаю руки к груди, сцепляя кусок махровой ткани в кулак.