– Кажется, я пристрастился к тому, чтобы баловать тебя. Жаль, что однажды тебе всё наскучит. Как это обычно бывает в жизни.
– Я нигде не была. Ничего не видела, – успокаиваю его. – Думаю, ты всегда найдешь, чем поразить меня.
В этот момент наши глаза пересекаются, его при этом темнеют, а внутри меня вспыхивает огонь.
Мы возвращаемся в отель ближе к одиннадцати. Пора прощаться, но мне не хочется.
– Прогуляемся до моря? – спрашиваю я.
Андрей кивает. Он вновь берет меня за руку, и мы идем на излюбленный мною пляж. Занимаем одну из беседок и молчим, слушая плеск волн. На душе хорошо, тепло и спокойно.
Лицо Андрея расслаблено.
И я чувствую, что сейчас самое время спросить о важном. Другого момента не предвидится. Ох… сложно.
Я набираю в грудь побольше воздуха. Руки дрожат.
– Андрей, – шепчу я.
– М?
– Расскажи мне об Арине. Что с ней случилось? Я должна знать. Это важно.
Его тело напрягается. А лицо будто каменеет. Я отшатываюсь.
– Дело не твое, – отсекает он. Потом добавляет: – Уже холодно, пора в номер.
Встает и идет в отель, а я… проклиная себя за то, что испортила такой искренний момент, семеню следом. Не отставая.
Кажется, что я допустила непростительную ошибку. Мы прощаемся сухо еще в лифте, а потом расходимся по комнатам, где я отпускаю себя и плачу.
Сплю плохо, переживаю, нервничаю.
Рано утром подскакиваю на кровати, услышав громкий стук в дверь. Предчувствие подсказывает, в коридоре стоит Андрей. Как всегда строгий и безжалостный. Скажет сухо, что отпуск закончился. Казино не будет. Что мне пора ехать домой.
Я поднимаюсь с постели и со слезами на глазах иду открывать.
– Доставка! – доносится приятный мужской голос.
Странно. Я ничего не заказывала. Открываю дверь и вижу светленького юношу с чехлом в руках и какой-то коробкой.
– Что это?
– Не знаю. Я всего лишь курьер и меня попросили передать посылку.
– Надеюсь, это оплачено?
– Да, конечно, – улыбается он.
Принимаю дары из его рук и иду к кровати. В чехле оказывается красивое вечернее платье, в коробке изящные босоножки с тонким ремешком, еще нахожу пакет с украшениями и запиской: “Блистай”.
Узнаю почерк Дымова. Ровный, красивый, с наклоном вправо. Какой все же сложный непонятный мужчина встретился на моем пути. К которому вроде и тянет, но отчего-то боюсь его больше. Особенно, когда раздевает меня глазами и смотрит так, что все переворачивается внутри.