Я унесу четыре части горя… - страница 14

Шрифт
Интервал
О прожитом не пестуешь тоску.
И мало что теперь обеспокоит.
Даруют силы новому ростку
Былые травы, ставшие землёю.
Весны цветенье – радость наших глаз.
Но и зима по-своему красива.
Из праха зарождается алмаз.
Планеты начинаются со взрыва.
Смотря на зим и вёсен круговерть
Осознаёшь: всему начало – смерть.

Утреннее

Под утро Ариадна облака
На тоненькие нити распустила.
Зевает Лев. За ночь, наверняка,
Созвездия устали и светила.
Они уйдут в объятья чёрных дыр —
До вечера поспать во тьме бездонной.
Растают серебристые следы
Медведиц, Волопаса и Дракона.
Под покрывало утренней зари
Упрячет месяц тоненькие рожки.
И, наливаясь жаром изнутри,
Проснётся в небе солнечная кошка.
Лучами брызнет, мир позолотив
Потянется, дугою выгнув спину.
В белёсом море млечного пути
последний раз мелькнёт плавник Дельфина…
Летит над лугом жаворонка звон.
А кошка-солнце щурится жеманно,
И пьёт из ярких чашек анемон
Остатки забродившего тумана.

Депрессивное

Мне говорят: не плачь, мол, не падай духом.
Надо держаться, а время, конечно, лечит.
Я и не плачу. В глазах и на сердце сухо,
но не держусь… Да нечем держаться. Нечем!
Руки и ноги мягкие, словно вата,
зубы раскрошены – грызлась по всякой чуши,
по дребедени, по мелочи. Вот расплата —
силы осталось только хрипеть в подушку,
выть на луну да кутаться в одеяло.
Горе не кончится вместе с осенней ночью
Всех утешителей – к лешему. Всё достало…
Страшно, когда хотеть ничего не хочешь.

В городе

В этом городе праздников нет.
Серо, скучно и просто.
Ни сюрпризов не ждёшь тут,
ни каких-то особых интриг.
Этот город, как будто
навечно застрял в девяностых,
И беззубо смеётся —
седой инфантильный старик.
Тут с утра алкаши
на пузырь собирают монетки.
И угрюмые дети
ковыряют в песочницах грязь.
Тащит пьяного мужа
домой на закорках соседка,
Следующая страница