«Кроме того, – предупредил Павел Аркадьевич, – в экипаже, я уверен, будет сидеть господин, так что не удивляйтесь. Он наш постоянный гость».
2
Дмитрий сел в поезд и сразу задремал. Вагоны тронулись и далее, казалось, пейзаж поплыл в окне, но это была фантазия, свободная от диктата разума. Она рисовала картины.
Дмитрию припомнился поэтический вечер. Он, подобно бликам на водной глади, заиграл всевозможными красками. Прошла рябь, а затем воспоминание стало более четким. Он увидел знакомого, сидящего за столиком. Все повторилось, но незнакомка, о которой вещал поэт в стихотворении, медленно проплыла в видении закутанная в черные обтягивающие шелка. Ее фигура была тонка словно тростник, лица не видно под темной вуалью. Она прошла и исчезла. Безвольный голос поэта, сквозящий обреченностью, умолк. Тишина, как стопудовая гиря обрушилась на слушателей, но где-то в Таврическом саду запели соловьи, возвращая людей к реальности. Поэт обвел присутствующих взглядом, и Дмитрий окунулся в дремотно-голубые глаза творца стихов. Лебедев вспомнил хмурое небо Скандинавии, такое же дремотно-голубое. И вновь блики, затем яркая вспышка.
Стук вагонов выдернул Дмитрия из грезы. До конечного пункта – станции Н*** – осталось меньше часа. Он посмотрел в окно. Прошел дождь, пока Дмитрий спал. Редкие капли оставили на стекле влажные полоски.
Наконец, станция.
Лебедев спустился на платформу и, следуя указаниям, что дал господин Кнехберг, прошел в нужном направлении.
Экипаж оказался открытым с откидным верхом. Непромокаемая ткань еще хранила следы прошедшего дождя.
Дмитрий сразу издалека заметил человека, сидящего на пассажирском месте. Подойдя ближе, Лебедев увидел мужчину сорока лет. Густые черные волосы его без пробора зачесаны назад, кустистые брови свисали над веками, пушистые усы, аккуратно подстриженные, закрывали верхнюю губу и сглаживали дисгармонию внешности: выдвинутый волевой подбородок.
– Здравствуйте, этот экипаж идет в пансион господина Кнехберга? – обратился к незнакомцу Дмитрий.
– Да, – ответил тот и внимательно посмотрел серыми глазами на Лебедева.
Взгляд незнакомца смотрел сквозь него.
Дмитрий сел в экипаж и представился:
– Лебедев Дмитрий Иванович.
– Милославский Михаил Станиславович, – сказал попутчик.
Они покинули вокзал. Дмитрий не заводил разговоров с Милославским, а в основном смотрел по сторонам, разглядывал места, по которым ехал экипаж и лишь иногда бросал короткие взгляды на соседа. Все же любопытство заставило Лебедева остановить внимание на Михаиле Станиславовиче. С первых минут встречи Дмитрия привлекла его внешность. Она казалась не из здешних времен, но более всего поразил взгляд Милославского. Тот первый взгляд попутчика. Он будто смотрел сквозь человека, пронизывая подобно рентгену.