Горбачёв замер на месте и затрясся, словно в Паркинсоне.
– Товарищи, – тихо сказал Геннадий Янаев, – со мной тоже такое бывает, если вы помните ту пресс-конференцию в МИДе…
– Если он не хочет, так я пойду! – крикнул Ельцин и, пошатываясь из стороны в сторону, двинулся к двери, ведущей в светлое будущее. – Желаю быть первым!
– Михаил Сергеевич, – воскликнул Яковлев. – Я и Шеварднадзе. Ваши товарищи – мы все поддержим вас на этом пути! Вы можете смело идти…
В этот момент Ельцин рухнул на пол, словно подкошенная высокая берёза.
– Крючков мне подставил ногу! – взвыл подвыпивший президент РСФСР. – Чекисты моего деда раскулачили. У Дзержинского руки по локоть в крови! Убрать его с Лубянки!
– Этот человек плохо кончит, – брезгливо поморщился Егор Кузьмич Лигачёв, глядя на то, как Ельцин пытается подняться с пола.
– А кто его из Свердловска вытащил? – усмехнулся Рыжков.
– Признаю свою ошибку, – вздохнул Лигачёв, – энергии в нём много, но она направлена на разрушение! Жалкое зрелище…
Горбачёв, ободрённый словами Яковлева, прихватив красное знамя Победы и провозгласив ускорение, быстро двинулся к дверям, манящим загадочным светом. Двери распахнулись, и он был вынужден зажмуриться. Но вот чья-то рука ласково коснулась его щеки:
– Милый, – прозвучал знакомый голос жены. – Я тебе буду ассистировать… Ничего не бойся.
– Рая, как я рад тебе! – просветлел Горбачёв, с любовью глядя на жену. – Когда тебя нет рядом, я могу работать только на 40% своего интеллектуального потенциала.
Раиса Максимовна протянула мужу белый халат и помогла ему облачиться. Горбачёв взглянул на операционный стол и увидел двух обнажённых женщин. Первая – услаждала взор правильными чертами лица, светлыми голубыми глазами и пышными округлыми формами.
– Миша, – одёрнула мужа ревнивая жена. – Не заглядывайся! Она не так красива, как я!
– Ты для меня единственная женщина в мире… самая красивая… самая умная! У тебя хороший вкус, ты умеешь выбирать наряды и драгоценности… – рассыпался в комплиментах перед женой Горбачёв.
– А как же Маргарет Тэтчер, эта глупая англичанка? – взвизгнула Раиса Максимовна. Вдруг из-за спины Горбачёва раздался громкий пьяный смех.
На уме у Раи тряпки,
Туфли, бантики и шляпки.
А под шляпкой пустота,
Право слово, срамота.
Побагровела первая леди страны и, тяжело дыша, бросила с вызовом мужу: