– Вызови стюардессу – повелительным тоном сказал он мне
Мне очень хотелось ответить на эту дерзость, но будучи человеком не конфликтным, учитывая, что ему, видимо, не очень хорошо, я ответила ему кивком и нажала на кнопку.
Пришла девушка бортпроводник.
– Мне плохо! Я сейчас умру! – грубо и коротко начал свое повествование сосед.
– В чем дело? Вы боитесь летать?
– Мне плохо. Сделайте что-нибудь – повторил он, игнорируя вопрос девушки.
– Вы можете сказать, что не так? Что болит?
– Я хочу, чтоб вы померили мне давление!!! – настаивал он
– Мы находимся в воздухе. В полете. Это невозможно да и бессмысленно – пыталась объяснить ему девушка.
– Тогда дайте мне таблеток, сделайте укол! Помогите мне!!! – почти кричал на нее сосед
– Сейчас я подойду. – не выдержала стюардесса и быстро удалилась.
Прошло пару минут. Сосед вроде немного угомонился и я решила, что теперь то уж точно могу заснуть. Как только я закрыла глаза резкий толчок в бок вновь вернул меня в реальность. Если, конечно, это можно так назвать.
– А ну вызови мне её! – приказал мне сосед
– Кнопка над вами! – сквозь зубы процедила я и демонстративно нажала на его кнопку.
В проходе показалась бортпроводница, на этот раз с ней шла какая то женщина.
– Подкрепление – улыбнулась я про себя.
Обе подошли к нашему ряду.
Начала стюардесса:
– На нашем самолете нет тонометра, но зато есть врач. Сейчас вам помогут, если вы не против. – отчеканила она и быстро удалилась, явно сдерживая себя, чтоб не побежать.
На нашем самолете врач? Врач на внутреннем рейсе? – у меня не укладывалось в голове. Пару раз мне было реально плохо на международных линиях – и про врача никогда даже не озвучивали. А здесь Анапа –Москва и врач! Сон улетучивался с каждой минутой, и я взглянув с завистью на спящую справа от меня соседку развернулась лицом к этой странной парочке сосед – врач.
Женщина врач была довольно странной наружности. На вид ей было лет пятьдесят – шестьдесят. Яркие бордовые волосы длины каре, собранные в хвостик, яркая, почти в тон волосам помада и огромные на пол лица очки в черной оправе. Одета она была так же вычурно, как ходят школьницы подростки и всем своим видом она не то что не вызывала доверия, скорее наоборот – я бы такую даму лишний раз лучше обошла стороной. Но несмотря на всю свою внешнюю несуразность, за версту чувствовалась её энергетика власти и управления. Говорила она низким, почти мужским голосом, но слова лились, как вода в реке, сменяя одно другое в потоке и невозможно было оторваться от этого совершенно сумасшедшего сочетания её вида, речи, манеры.