– Почему она отдает приказы? – очнулась мама.
Тини в этот момент уже подбегала к Томлириху, чтобы вместе пойти за этой сукой. Меня потряхивало от бурлящего котла внутри.
– Оживит? – прошипела для Ниры я, однако её тоже уже не было – она рванула за своей проклятой Верховной, – оживит, – рассмеялась громче, – Вомбор! – я поднялась на ноги и приблизилась к постаменту, чтобы рывком закрыть лицо тканью и добавить, – передай всем, что я лично оставлю подыхать у аррмаса того, кто посмеет поднести к нему спичку или уголек магии! – с глубоко вздымающейся от дыхания грудью, – я запрещаю его сжигать.
Я просидела у него над душой целый день. Хмуро разглядывая его пристальным подозревающим взглядом, с упрямством, которому мог бы позавидовать кто угодно. Кроме папы.
Он теперь вообще ничего не мог. Ни завидовать, ни думать, ни дышать, ни шутить, ни… жить. В отличие от меня, по удивительному стечению обстоятельств возвращённую без каких-либо особых трат.
Мироздание и природа – мерзкие вещи. Сколько несправедливости они несут своими правилами, сколько не смог бы вынести один крошечный человек с ясной головой и большим сердцем.
– Ты подарил мне своё сердце, – лежала на диване я, мрачно осматривая потолок кабинета Князя, – и оно подошло без проблем, хотя это физически невозможно, потому как… – я скосила на него взгляд, – ты знаешь, что такое группа крови и совместимость каких-нибудь там тканей?
Фил закатил глаза.
– Уверяю, я знаю про это больше тебя, – снисходительный взгляд, – но что с того, аларин? Твой дед имеет колоссальный опыт, а я…
– Ты его выгнал, – села и скрестила руки на груди я, – я специально сходила и спросила, что и как в делали, – подалась вперёд, сузив глаза, – и он ничего не знает, алар! У него глаза горели, когда я сказала ему о сердце. Получается, ты солгал.
Мужчина скривился. Естественно, его только что подловили.
– Пересадка прошла успешно, потому что мы оба – курты, – суровое.
Ещё и злиться может?!
– И это я тоже спросила и узнала у деда, – выдохнула с обидой, – ты должен был умереть ещё при первом стежке! А я… ладно, учтём, что я какая-нибудь уникальная, что могу принять целое сердце от того, у кого группа крови даже не подходящая… а я специально погуглила, не надо закатывать глаза! И ещё учтём, что ты гениальный целитель, а Зигмунд – плохой анатом, хотя всё совсем наоборот, однако… – я потёрла лоб, видя от него только темнотучнический профиль с желваками, – смысл в протыкании сердца. С любой стороны, любым предметом и… – я поднялась, – ты ещё жив. Как и я.