Проведя четверть часа под душем, насвистывая мотивчик детской песенки, мужчина закончил водные процедуры выливанием на себя ведра с холодной водой под свои же оглушительные крики. Несмотря на многолетнюю практику, он постоянно испытывал страх перед этим ведром, но ему нравилось это состояние с выбросом в кровь адреналина и ни с чем не сравнимое чувство бодрости и своего рода перерождения. Растерев тело, он укутался в теплый халат и направился на кухню. Утреннюю тишину прорезал неожиданный телефонный звонок.
– Звонил? – женский голос был мелодичный, но недовольно-заспанный.
– Звонил.
Повисла неловкая пауза.
– Я думал, ты приедешь после работы, – неуверенно, растягивая слова прервал молчание мужчина.
– Ты же был с мужиками.
– Ну, так спать я домой еду, ты же знаешь, – в голосе слышались нотки недоверия.
– Поздно закончила, устала. Шеф-садист сказал, чтобы отчет был готов к концу недели. А эта новенькая, неуч сиськастая, пустое место. Ее и взяли только потому, что явно «села» туда, куда надо, а мне теперь отдувайся за это, – зло рявкнул женский голос.
– Хочешь приеду?
– Не стоит. Мне надо поработать сегодня. Отчет этот гребаный еще не готов.
– Ну так я помогу.
– Что про меня скажут в офисе? Вообще охренел?!
– Ладно. Освободишься, позвони. Заеду за тобой, – разочаровано проговорил мужчина.
Он отшвырнул, чертыхаясь, телефон на кровать и направился на кухню делать завтрак.
Бекон и яйца шкварчали на сковородке, кухня заполнялась приятным миксом из запаха еды и молотого кофе.
Телефон снова подал признаки жизни.
– Кристина?! – в голосе звучали нотки надежды.
– Знаешь, Меркутов, ты не приезжай.
– Ну так я понял, что ты занята сегодня, что перезванивать?
Молчание…
Зловещее молчание, рождающее чувство не комфорта. Мужчина понимал, что за этим красноречивым беззвучием стоит что-то большее, чем просто «не приезжай». В трубке слышалось сопение, а потом женский голос быстро выпалил, словно боясь, что кто-то закроет ей рот:
– Мне одиноко с тобой, Меркутов. Я как брошенка какая-то. У тебя на меня вечно нет времени: сначала были эти гребаные летные часы, которые тебе по зарез нужны были для новой работы. Потом эта старая «этажерка», которую ты притащил с «кладбища» и пытаешься снова заставить летать. Я уже не говорю о вечном стрессе от страха, что кто-то позвонит и скажет: «Машина потеряла управление, пилот не успел катапультироваться…». И тогда три года коту под хвост, ты даже не удосужился мне сделать предложение за все эти года. С меня довольно.