Молодой и подающий большие надежды конструктор Мельников, уловив общее протестное настроение, стал прямо на утренних оперативках записывать смешные фразы и оговорки генерального директора. Прилежно кивая в такт словам Николая Дмитриевича, и делая вид, что внимательно фиксирует его указания по работе, Мельников вёл свой дневник наблюдений, а потом тайно делился им с друзьями. Николай Дмитриевич и, правда, в гневе слов и выражений не выбирал. Полная непроходимость на уровне умственной отсталости – это ещё из самых мягких его высказываний на утренних оперативках.
Насколько он был руководителем ярким, необычным и талантливым, Роман Викторович понял только с годами. Да, Ткач старший тоже допускал ошибки, часто терял самообладание и говорил нелепые фразы, но главное было в том, что он всегда думал о достижении максимального результата, умел признавать свои ошибки и не боялся выглядеть смешным, если так было нужно для пользы дела. Когда им довелось потом вместе вести переговоры с партнерами в Пекине, Роман Викторович имел возможность в этом лично убедиться.
С китайцами они тогда обсуждали условия поставки оборудования в Россию – вопрос был сверхважный. При удачном стечении обстоятельств, эти поставки могли обеспечить предприятие стабильными заказами на несколько лет вперёд. Хороший исход переговоров был важен и для китайцев, поэтому хозяева сводили их в лучший пекинский ресторан со стриптизом, угостили жареной змеей и неоднократно выпили вместе с гостями тёплой рисовой водки. Переговоры в целом шли очень успешно, но в самом главном вопросе – цене поставки – уступать никто не собирался.
В последний день на переговорах присутствовали обе делегации в полном составе – за огромным овальным столом сидело больше дюжины человек. Стол был уставлен цветами, фруктами и китайскими флагами. Рядом с Романов Викторовичем сидел профессор Цай – друг Николая Дмитриевича и живой свидетель стремительно уходящих в прошлое событий – культурной революции, культа Мао и борьбы хунвейбинов с ревизионистами (кто сейчас, вообще, помнит эти слова). В этих переговорах Цай играл на стороне гостей, да и сами переговоры без него, скорее всего, не состоялись бы. За несколько дней в Пекине Роман Викторович несколько раз гулял с профессором по вечернему городу и с огромным удовольствием слушал его рассказы – профессор прекрасно говорил по-русски – о боевой молодости и временах культурной революции Мао Цзэдуна.