Ожидание пролетело быстро, поскольку парень напряжённо крутил в голове странную корреляцию информационных всплесков. Крепко задумавшись, он на автомате сел в ближайший вагон остановившегося поезда. С учётом всех остановок, ехать предстояло около сорока минут.
Поезд тронулся, слегка покачивающийся вагон успокаивал, настраивал на спокойный лад. Постепенно мысли Тимофея перескочили с поставленной задачи на научную программу в целом. Затем он вспомнил начало своей учёбу в Российском Марсианском Университете, расположенном в огромном Марсополисе, где он успел поучиться осле поступления всего ничего.
Одарённый гимназист Тимофей Черных блестяще сдал экзамены на математический факультет, и уже через три месяца учёбы на подготовительном курсе, он подал заявку на исследования в области наномашин. Его талант и заявка были высоко оценены – совсем ещё юный студент смог выиграть грант земной корпорации Заслон. Важность его темы лично отметил президент корпорации на церемонии вручения грантов.
Вот уже больше шести месяцев Тимофей Черных числится исследователем и работает в лаборатории знаменитого профессора Лыковского, которого среди сотрудников и учеников попросту зовут Кондратьичем.
Переехавшего с Марса на Лунное Орбитальное Кольцо студента встретила новая жизнь с научной работой, учёбой, непременными попытками завести новых друзей и тоскливой разлукой с семьёй…
Размышляющего Тимофея накрыла волна тёплых семейных воспоминаний, а потом он задремал, полностью расслабившись. Проснулся Тимофей от привычно-лёгкого касания пси к разуму.
Поезд подъезжал к станции Чайна-Цзунь.
Тимофей встряхнулся ото сна и вышел. Здесь, в отличии от множества других станций, отдельной группой располагались скоростные лифты для подъема на «лёгкую» башню, возвышающуюся над Лунным Орбитальным Кольцом на невообразимую высоту.
Спустя десять минут он уже был пристёгнут к креслу, и летел на верхний уровень башни Цзунь. Скоростной лифт-экспресс сделал только одну остановку – на Венере, где вышло несколько человек, а затем помчал Тимофея на крышу мира, к Марсу.
С каждым метром набранной высоты, земная нормальная тяжесть, ставшая уже более-менее привычной, но всё равно изматывающая, отступала. На верхнем уровне, носящем имя его родной планеты, он легко вышел, чувствуя себя заново родившимся.