Как будто мы только вчера разговаривали. Во всяком случае, тон у него именно такой. А вот я удивлен. Что это Леннокс, я понимаю, только когда он представляется, номер мне ничего не говорит. Зачем он звонит? Вот было бы смешно, если бы он предложил мне оружие: Леннокс, типа, читает мысли и исполняет желания, а ведь он, кстати, раньше работал с Де Мейстером, так что почему бы и нет, но в итоге он не за этим мне звонит, а чтобы рассказать, что Бонзо потерял память и надо к нему поехать и что-то сделать. Все равно совпадение, потому что Бонзо и Де Мейстер – это один и тот же человек. Потерял он память не полностью, говорит Леннокс, а только ту часть, которую мы для него придумали. Ну, то есть ты, конечно, придумал; ты нам нужен.
Бонзо, повторяю я, Бонзо? Дай-ка подумать.
Естественно, я сразу догадался, о ком он говорит, но не хочу, чтобы он это понял, я стараюсь произвести впечатление человека, живущего такой богатой и наполненной жизнью, что имена из прошлого не сразу всплывают в памяти. Не важно, поверит он или нет, я это делаю для себя самого, это мне нужно в это поверить.
Итак, поверив в это, я говорю, что не понимаю, как можно потерять часть своей памяти. Леннокс отвечает, что ему это тоже не вполне понятно, но что есть, то есть. Возможно, память устроена так, что в результате травмы один из слоев окажется стертым, а другие останутся нетронутыми. Это слова человека, начитавшегося научно-популярных книжек, но вслух я их не произношу, так как не хочу сразу же настроить Леннокса против себя, я его столько лет не слышал, да и потом: Бонзо? Травма? Какая еще травма, спрашиваю я, о чем ты? Мы пока не знаем, что именно произошло, отвечает Леннокс, но сейчас он опять тот Бонзо, каким мы его знали.
Как это, тот Бонзо, каким мы его знали, спрашиваю я, опять, что ли, трахает студенток, стоя у окна общежития?
Нет-нет, спокойно отвечает Леннокс, как будто в этом вопросе нет ничего необычного, все-таки возраст уже не тот.
И только теперь мне в голову приходит вопрос о том, откуда Леннокс знает про потерю памяти. Значит, ты все это время поддерживал контакт с Бонзо? – спрашиваю я. Или не только ты, а вы все вместе, из Конторы, или как это у вас там называется.
Я слышу, как Леннокс улыбается. Не знаю, как это возможно: слышать улыбку на том конце провода. Звучит это не менее абсурдно, чем слышать, как кто-то рядом потеет, но я явственно слышу его улыбку, как будто он сидит рядом со мной.