А затронули мы вопрос о монастырях по следующей причине. Большинство исследователей, среди который известные византологи В. Г. Васильевский, Ю. А. Кулаковский, А. А. Васильев, крымские историки А. Л. Якобсон, О. И. Домбровский, И. А. Баранов, В. Н. Даниленко, В. Ф. Филиппенко, придерживались единого мнения об «иконоборческом», т. е. связанным с ним, происхождении большинства средневековых монастырей Таврики.
Но крымские историки А. Г. Герцен и Ю. М. Могаричев, по слова В. Тура, «в ряде опубликованных работ подвергают критике данную гипотезу, основываясь на археологических исследованиях пещерных церквей и монастырских комплексов Горного Крыма, датируя их не ранее X – XII веков, тем самым доказывая незначительную роль иконопочитательской эмиграции в христианизацию Таврики». А это меняет историческую картину. «Эпистолярное» (т. е. связанное с частной перепиской) опровержение гипотезы двух вышеупомянутых крымских историков мы привели. А вот «археологическое» опровержение смотрите в примечании[44].
Отметим, что эмиграция иконопочитателей из центральных районов империи в Таврику совпала с укреплением на полуострове противника Византии – Хазарского каганата. Поэтому процесс основания монастырей затронул в первую очередь Юго-Восточный и Южный Крым, где влияние Херсонеса, придерживавшегося в ту пору иконоборческой политики, было незначительным. А вот процесс создания монастырей в Горном Крыму, пишет В. Тур, «возможно, шел медленно, ввиду того, что готские земли или „климаты” находились под влиянием Херсонеса. Здесь могли возникать небольшие монастыри типа отшельнических скитов или киновии, которые впоследствии стали основой для строительства более крупных общежительных монастырей X – XIV веков».
Как мы уже выше писали, во второй половине IX века по пути в Хазарию в Крыму останавливались равноапостольные Кирилл и Мефодий, которые организовали поиск и перенос мощей папы Климента. Житие Константина Философа (в монашестве Кирилла) рассказывает нам, что, возвращаясь из Хазарии, он совершил еще одно богоугодное дело. Узнав, что фульский народ, ранее приобщенный к христианству и крещенный, продолжает совершать языческие обряды, (под большим дубом, сросшимся с черешней, они приносили жертвы), Константин, «не пожалев трудов, направился к ним».